"Александр Барков, Геннадий Цыферов. А будет ли удача? " - читать интересную книгу авторалохматая голова с орлиным носом возвышается над нами. Он управляет нашим
челном, словно древний языческий идол. Холодает. Мы то и дело зябко поеживаемся. Глаза стали слипаться. Вязкая дрема начала околдовывать и клонить нас, но мы гнали ее прочь. Охота есть охота. Слух всегда должен быть чутким. Часа полтора мы плыли молча, не проронив ни слова. Но внезапно вновь вздрогнули и были потрясены полным неистовства ревом. Олень тихо подошел к берегу, пощипал траву и остановился на голом бугре. Гордый, стройный, величественный. Еще мгновение - прогремел выстрел, и он тяжело, неуклюже и глухо упал в воду. - А ну, поднажмем, братцы! - шепнул Ряднов, и весло его с силой погрузилось в воду. Лодка шла к темнеющему вдали берегу, к тому месту, где с шумом упал с бугра гордый красавец олень..." Далее Охотников, как бы сбросив пелену с глаз, продолжает читать письмо: "Боже мой! А Ваш визит к хану... Недавно на балу у Лиговских я рассказала об этом. Все очень смеялись. Даже немецкий посланник, барон, тот, кто всегда так серьезен, и он, представляете себе, соизволил ухмыльнуться. Одним словом, было очень, очень весело. Конечно, господин писатель, кое-что в Вашем рассказе я изменила. Но, думается, Вы не будете строго судить меня. Впрочем, дабы Вы не обижались, расскажу, как я все это представила: - Блистательный гвардеец Охотников чинно шествует в тронный зал. В порог, он на мгновение задерживается и, поклонившись хану, важно следует далее. И вдруг кто-то снимает на ходу у его сиятельства... сапог! "Разбой! - кричит гвардеец. - Настоящий разбой!" "Совсем нет... - вежливо объясняет переводчик. - Этикет. При появлении хана каждый перс должен находиться в чулках". "Но я, я - европеец!" - негодует поручик. Наконец, после долгих переговоров, во время которых бедный поручик прыгает на одной ноге, ему возвращают сапог. Не правда ли, господа, забавно?! Но надо знать Охотникова! Уж он-то умеет постоять за себя. Тем более, когда его заденут! И вот поручик, надев сапог, тут же надевает шляпу. Хан изумлен. Однако, нимало не смутившись, гвардеец вежливо объявляет его высочеству: таков этикет в Европе. Короли снимают сапоги и шляпу, а дворяне сидят одетые... Милый Охотников! Может быть, я что-то перепутала. Не обессудьте: девичья память. Ну а как Вы курили кальян?! Видимо, это и в самом деле было забавно. Щеки у Вас дулись, а из носу дым валил клубами. Когда-то в детстве я читала прелестную сказку про великанов. Наверное, вы были таким же великаном. Балы, на которых я сейчас бываю, так неинтересны, так скучны там люди, что порой припадок холодной мизантропии овладевает мной... Меня весьма утешило и развеселило Ваше письмо. Благодарю Вас. Последнее время я частенько вспоминаю о нем. Кажется, |
|
|