"Жаклин Бэрд. На всех парусах" - читать интересную книгу автора

тебе. Уверена, что в твоей кулинарной академии ты посещала факультативные
занятия по ворожбе.
- Спасибо, Пат. Я всегда верила в искренность нашей дружбы, - отразила
шутливые нападки подруги Сара.
Гвидо вновь обнял и повел в танце свою партнершу. Толковый диск-жокей
умело чередовал музыку. Быстрое техно сменялось энергичной инструментальной
музыкой из средиземноморских и карибских мотивов, потом начинались легкая
поп-музыка и рок-баллады. На долю Гвидо и Сары пришлись баллады. Влюбленные
посчитали бы это добрым знаком.
- Так, значит, ты кок? Удивительно слышать, учитывая, на кого ты
училась в университете, - заметил Гвидо. - Я всегда был уверен, что женщине
нет нужды в высшем образовании, особенно, если она хороша собой. Как
правильно говорят немцы, женский удел - дети, кухня, церковь. Женщине нужен
поводырь, идеолог, каковым приходится становиться мужчине. Вы даже деньги
самостоятельно потратить не в состоянии. Вместо того чтобы вложить в дело,
вы спускаете их на капризы.
- Как всегда, ты прав, Гвидо, - констатировала Сара горестным тоном. -
Только поводырь - это служебная собака, которую натаскивают на выполнение
команды, и играет она подчиненную роль. А идеолог - это
общественно-исторический персонаж, чья незавидная судьба - в конечном итоге
быть посрамленным, даже если на первых порах его и возносили безмозглые
толпы. Так что гордиться в обоих случаях особенно-то и нечем.
Сара, конечно, могла чистосердечно признаться в том, что кок она
исключительно для удовольствия в свободное от основной работы время. Но это
стало бы попыткой оправдаться перед Гвидо. А оправдываться перед ним она не
считала возможным.
Она ведь и впрямь хотела глупо распорядиться тем чеком, который отец
Гвидо выписал на предъявителя, заручившись обещанием Сары оставить его
обожаемого сына. В агонии расставания, усугубленного переживанием потери их
дитя, Сара только чудом воздержалась от того, чтобы не изорвать в клочки
этот злополучный чек. Но сестра Лиллиана предостерегла ее от опрометчивого
поступка.
А деньги сослужили Саре добрую службу по возвращении в Лондон. Она
спокойно доучилась, получила диплом, купила небольшую, но уютную квартирку.
Небольшое же наследство, доставшееся ей от матери, она вложила именно в
дело, а не спустила на капризы, если не считать капризом ее успешную карьеру
бухгалтера и финансового консультанта. Теперь же она гордый совладелец
"Томпсон и Бичем" в Гринвиче.
- А готовить я люблю, - непринужденно отметила Сара.
- Я помню, Сара. У тебя это всегда хорошо получалось. Жаль, что ты так
быстро охладела к национальной итальянской кухне, - посетовал Гвидо.
- Насколько я помню, у твоих родителей работал замечательный повар. И
увольняться он не собирался. Так что у меня в вашем доме не было никаких
перспектив. Разве что в качестве судомойки, - съязвила она.
- Ты была моей женой!
- Вот только никто с этим не желал считаться, - произнесла Сара и
мысленно упрекнула себя за такую невоздержанность. Она смягчила тон и лениво
продолжила: - Окруженный матушкиной любовью, заботами тетушки и кузины
Катарины, ты и в жене, по-моему, особой нужды не испытывал.
- Мне и прежде твои намеки были неприятны, а теперь - подавно.