"Жаклин Бэрд. Сицилийский ревнивец " - читать интересную книгу автора

алиби для своей сестрицы, охраняя тем самым семейное благообразие и
благоденствие всех участников этого причудливого адюльтера, хотя и был
уверен, что в их бурную эпоху у окружающих наверняка найдутся куда более
насущные проблемы, чем разбираться в подробностях интимной жизни своих
сограждан. Но так думал один лишь Макс, и поэтому все хранили в секрете.

- Ты что-то сказала? - попытался включиться в разговор Макс.

- Ты обратил внимание? Здесь Софи Резерфорд, - сообщила ему Джина.

- Да... Ну и кавалер у нее! Неужели не могла найти кого-нибудь
поскладнее? Хотя что тут удивительного... - глубокомысленно изрек Макс,
скривившись в насмешливой улыбке. Пренебрежение не сработало.

Ни до, ни после Макс не находил такой чувственности в любви, когда
каждое его движение встречало естественный отклик искренне счастливого
существа, пусть даже совершенно незнакомого с технической стороной любовной
игры. Подустав от позерства в постели и желания прослыть искушенным мачо,
он - опытный соблазнитель и экспериментатор - помнил далеко не все свои
победы. Ночь с Софи он запомнил навечно. Он предложил ей тогда: "Выходи за
меня замуж", а потом семь лет раздумывал, почему он это сказал. Возможно,
потому что не отдавал себе отчета в словах или потому что, забыв о средствах
предохранения, посчитал, что просто обязан жениться на ней. Но вернее всего,
потому что понял: Софи должна была принадлежать только ему.

В очередной раз метнув взгляд в сторону Софи, он зло стиснул зубы: она
с очаровательной улыбкой по-прежнему ворковала с этим русским магнатом. С
циничной улыбкой на лице толстяк похлопал Софи жирными пальцами по щеке.
Было очевидно, что они находятся в близких отношениях. Отвращение подкатило
к горлу Макса вместе с догадкой, что его малышка Софи переродилась в
меркантильную ведьму и спит с этим боровом из-за денег. Потом эти двое пошли
танцевать под романтическую музыку, а по завершении танца она поцеловала
чертова пузана в щеку. Последняя капля, переполнившая чашу его терпения.
Планы его кардинально изменились. Он как ошпаренный вскочил на ноги, но тут
же сел опять, осознав, что месть нужно подавать в холодном виде, а оснований
для нее все прибавлялось и прибавлялось с каждой секундой.

Взяв себя в руки, Макс удобно расположился за своим столиком и стал
бесцеремонно разглядывать повзрослевшую и похорошевшую Софи.


Глава третья

Будь у Софи более развит инстинкт самосохранения, она, скорее всего,
немедленно сбежала бы не только с этого званого ужина, но из Венеции. Однако
профессиональный долг оказался сильнее. Между Эйбом и Цезарем завязался
полусветский-полуделовой диалог, и Софи с радостью вступила на привычную
стезю переводчика. Весь последующий час Софи блистала и очаровывала
восхищенного Цезаря с такой ретивостью, что чуткий Эйб не замедлил вернуть
ее с небес на землю.