"Памела Бэрфорд. Борьба без проигравших " - читать интересную книгу автораглаза и попыталась убедить себя, что не хочет, чтобы рука Калеба
продвигалась дальше. Ее соски превратились в тугие комочки, готовые прорвать ткань рубашки. Наконец она прерывисто вздохнула и вздрогнула в предчувствии того, как он коснется кончиков ее грудей... Его рука задвигалась... И внезапно остановилась. Элизабет почувствовала, как тело Калеба напряглось и в течение нескольких секунд его сердце буквально колотилось ей в спину. Затем он резко перевернулся на другой бок и сел на кровати. Она вздрогнула еще сильнее. Его тепло, его жизненная сила одновременно и пугали, и привлекали ее. Элизабет даже не стала притворяться, будто спит, понимая, что ее волнение было слишком заметным. Она услышала негромкое ругательство... и испытала чувство леденящей пустоты при звуке закрывшейся двери. После этого несколько дней Элизабет вела себя очень осторожно и старалась не перечить ему, гадая, нервничает ли он так же, как она. Калеб выпрямился и отошел от нее, как только прицепил наручник к одному из медных прутьев на спинке кровати. - Тебе что-нибудь понадобится до моего прихода? - спросил он. - Принеси почитать. Что угодно, кроме "Солдата Фортуны". Калеб улыбнулся, хотя улыбка вышла кривая, и через несколько минут вернулся со стопкой журналов "Вог". Прежде чем Элизабет успела что-либо сказать, он бросил на нее примирительный взгляд и произнес: - Это журналы моей матери. - Угу. А потом Калеб ушел, оставив Элизабет листать журналы мод трехлетней давности. Минуты тянулись мучительно долго. Хуже всего было то, что она даже начала готовить. Она могла только догадываться о времени по тому, как тени становились короче, а солнце поднималось выше. Час, когда Калеб обещал вернуться, явно прошел. Элизабет нравилось смотреть "Вог", но не до бесконечности же. Когда у нее заурчало в животе, она поняла, что время ленча миновало. Элизабет подумала об ароматных батонах, которые лежали в кухне. Во рту у нее пересохло, и она уже представляла себе, как поволочет за собой кровать на наручнике и доберется до бутылки с колой, стоящей в холодильнике. После полудня комната наполнилась мягкими тенями и рассеянным светом. Помимо того, что ей хотелось есть, она начала мерзнуть. Элизабет свалила журналы на пол, скинула на них валики, а сама забралась под тонкое покрывало и свернулась под ним, дрожа и проклиная свою невезучесть. Прикованная рука была холодной как лед, и временами сводило судорогой. Но, несмотря на все эти неудобства, она думала о другом: вдруг с ним что-то случилось? Она выругала себя. Калеб неуязвим. Это танк. Что может случиться с десантником? Автомобильная катастрофа. Элизабет прикусила губу. Ну, это было бы неплохо. Такой поворот событий мог бы решить ее проблему. Если Калеба заберут в больницу, то сюда будут звонить, а поскольку никто не ответит, они могут послать кого-нибудь... Конечно, если Калеб будет в сознании, он скажет им, что она здесь. Если в сознании. Если жив. Элизабет проглотила комок в горле. Ей было неприятно и даже страшно думать обо всех этих "если". От этих "если" у нее учащенно забилось сердце, и ладони стали влажными, и она даже забыла о своем |
|
|