"М.А.Барг. Европа в столетие революций " - читать интересную книгу автора

революций" - восстания в Каталонии и Португалии в 1640 г., в Неаполе и
Палермо в 1647 г., Фронда во Франции между 1648-1653 гг. и восстание на
Украине в 16481654 гг. К ним следовало бы прибавить бескровную революцию в
Голландии, сместившую штатгальдерство в 1650 г., и социальный и
конституционный кризис в Швеции в 1650 г. в правление королевы Христины.

Выше подчеркивалось, что при всем разнообразии локальных причин, форм и
следствий этих внутриполитических кризисов сам факт их "одновременности" с
буржуазной революцией в Англии открывает возможность для общего
концептуального подхода к их анализу. Это вовсе не значит, что все другие и
синхронные с нею социальные движения должны только по соображениям их
одновременности рассматриваться как "варианты" "буржуазной" революции, т. е.
как исторически однотипные с Английской революцией движения. Наоборот, сама
по себе разнохарактерность этих движений как бы получает в английских
событиях 40-х годов - каждое в отдельности - мерило его стадиальной
отдаленности от последних.

Иначе говоря, если Английская революция являлась, по словам Маркса,
выражением потребностей всего тогдашнего мира, т. е. наиболее обобщенным
выражением его противоречий на всю их глубину, то все другие политические
кризисы середины XVII века обнаруживали только весь спектр
локально-исторических потребностей общественного развития в рамках заданной
Английской революцией предельности последних и тем самым выявляли только
меру приближения данных локальных общественных структур, эти кризисы
породивших, к указанной предельности.

Следователыю, концепция "всеобщего кризиса" XVII века - инструмент,
предназначенный не для "унификации" исторической сути "одновременных"
кризисов середины XVII века, а для создания их стадиальной типологии. Важно
только учитывать, на каком уровне социальной действительности будут
абстрагированы критерии для различия типов. Так, например, в Каталонии в
1640 г. народное восстание было спровоцировано поведением "иноземных"
(кастильских) гарнизонов, что дало возможность политической элите захватить
инициативу и превратить давно созревшее движение социального протеста в
восстание против "внешнего угнетателя", т. е. направить в русло, для местной
элиты наиболее безопасное и желанное. Но значит ли это, что квалификация
этого движения как "национально-освободительного", "патриотического"
исчерпывает суть развернувшихся здесь событий? Подобный же вопрос правомерен
в отношении типологии восстания в Лиссабоне в 1640 г., вспыхнувшего также по
аналогичному поводу - иноземного владычества, в данном случае Испании.

Равным образом мало что дает для "стадиальной типологии" национальных
политических кризисов середины XVII века такая отличительная черта восстания
в Неаполе в 1647 г., как предательство дела "родины" со стороны знати и
благородного сословия в целом, оставшегося верным вице-королю, сумевшему
заблаговременно его "привязать" к короне Испании щедротами, привилегиями и
фавором.

Единственное обобщение на этом уровне анализа, возможно, заключается в
том, что обострившееся социальное недовольство низов на фоне экономического