"М.А.Барг. Европа в столетие революций " - читать интересную книгу автора

Думается, что, хотя второе заключение представляется автору этих строк более
близким к исторической истине, нежели первое, тем не менее и оно нуждается в
углублении. Нет сомнения в том, что между сугубо коммерческой целью
поместного (господского) хозяйства и чисто феодальным (внеэкономическим)
способом ее достижения существовало глубокое противоречие, в котором и
проявлялся переходный характер всей этой системы, как и эпохи в целом. Это
во-первых. Во-вторых же, будучи доведенной до логического конца, эта система
превращалась в форму ее самоотрицания, т.е. весьма эффективный способ
конечного подрыва самой ее способности функционировать в качестве
производственного механизма. И причина проста - подобная система истощала с
течением времени жизненные силы крестьянского двора, его способность
содержать крестьянина и его семью.

"Как только народы, у которых производство совершается еще в
сравнительно низких формах рабского, барщинного труда и т. д.,- писал по
этому поводу Маркс,- вовлекаются в мировой рынок, на котором господствует
капиталистический способ производства и который преобладающим интересом
делает продажу продуктов этого производства за границу, так к варварским
ужасам рабства, крепостничества и т. д. присоединяется цивилизованный ужас
чрезмерного труда".

Проявляемая крепостником безграничная потребность в прибавочном
продукте убивает работника. В результате то, что являлось в странах так
называемого вторичного издания крепостничества первоначально безусловно
феодальной реакцией на возникновение европейского капиталистического рынка,
превращалось со временем в свою противоположность, оказывалось формой
разложения втих структур. "Коммерческое" барское хозяйство, основанное на
труде дворовых холопов, живших на так называемой месячине, так же мало
напоминает классическую феодальную модель производственных отношений, как и
крепостническая мануфактура - капиталистическое предприятие. Ранний
капитализм вообще рынку свободного труда, неразвитому и не всегда дешевому,
предпочитал принудительные, подневольные его формы, практиковавшиеся и в
мануфактуре - достаточно напомнить о "работных домах" в Англии XVII века.

Подведем некоторые итоги. Итак, на континентальном уровне анализа в
истории Европы XVII века только один-единственный общественно-экономический
процесс был подлинно ведущим и определяющим все многообразии локальных
процессов - новая мануфактурная фаза процесса становления капитализма.

Если в XVI веке мануфактура побуждалась к движению и росту резко
возросшей в результате Великих географичсских открытий емкостью рынка,
импульсами его запросов, то в XVII веке функциональная связь мануфактуры и
рынка постепенно становилась обратной: мануфактура (прежде всего в Голландии
и затем в Англии) достигла такой эффективности, что в свою очередь
превратилась в решающий фактор расширения рынка сырья и сбыта готовых
изделий вплоть до пределов рынка подлинно мирового.

Однако переломный характер европейской истории в XVII веке этим не
исчерпывается. Установление политической системы новой, буржуазной
цивилизации в Голландии и Англии внесло совершенно новый элемент в