"Клайв Баркер. Явление тайны" - читать интересную книгу авторавсякий хлам. Разные вещицы, которые отправляют по неправильному адресу, и
их швыряет по всей стране, пока они не попадут к нам в Небраску. Непонятно почему, но, когда на почте не знают, что делать со всем этим дерьмом, они посылают его в Омаху. - Это середина страны, - заметил Джейф. - Ворота на Запад. Или на Восток. Смотря куда следовать. - Но не тупик же, - возразил Хоумер. - В любом случае, эту дрянь свозят сюда, и ее нужно перебирать руками. Твоими руками. - Всю? - спросил Джейф. Перед ним лежала работа на две, три, четыре недели. - Ага, - согласился Хоумер, не пытаясь даже скрыть своего удовлетворения. - Все это тебе. Ничего, скоро привыкнешь. Всю официальную почту откладывай в отдельную стопку - для сожжения. Ее лучше не открывать, черт с ней. Но вот все остальное надо будет открыть и проверить. Никогда не знаешь, что можно там найти. Он заговорщически улыбнулся. - А то, что найдем, поделим. Джейф работал на почте всего девять дней, но этого ему хватило с лихвой, чтобы заметить - далеко не вся почта в Америке доставляется адресатам. Пакеты безжалостно вскрываются, все ценное конфискуется, а любовные признания становятся объектом шуток. - Я буду заглядывать к тебе, - пообещал Хоумер. - Так что не пытайся ничего припрятать. У меня на это нюх. Я знаю, в каком конверте деньги и кто в команде жульничает. Понятно? У меня на это шестое чувство. Поэтому не умничай, парень, у нас этого не любят. А ты ведь хочешь работать с нами, Он опустил свою тяжелую руку на плечо Джейфа. - Со своими нужно делиться, так? - Так, - согласился Джейф. - Вот и отлично. Ну, - он указал рукой на нагромождение пакетов, - действуй! И Хоумер вышел, снова ухмыльнувшись на прощание. "Работать с ними в команде", - подумал Джейф, едва дверь захлопнулась. - Ну уж нет". Но говорить это Хоумеру необязательно. Он принял на себя роль покорного раба, да. Но в душе... в душе у него скрывались совсем иные планы. К их осуществлению он, однако, не приблизился со времени своего двадцатилетия. Теперь ему было тридцать семь, почти тридцать восемь. Женщины никогда не смотрели на него более одного раза, и в характере его не было черт, которые люди зовут "харизматическими". Волосы у него вылезали такими же темпами, как у его отца, и к сорока годам ему предстояло облысеть. Лысый, холостой, и в карманах мелочь разве что на пиво, поскольку ему ни на одной работе не удавалось удержаться больше года - пределом было восемнадцать месяцев, - и нигде он не поднимался выше рядового сотрудника. Он пытался не думать обо всем этом, потому что в такие моменты мысли его делались по-настоящему злыми, а зло это прежде всего обращалось на себя. Это было так просто. Ствол пистолета в рот, прямо к небу. Нажать на курок. Без записки. Без дурацких объяснений. Что он мог написать? "Я убил себя потому, что не смог стать повелителем мира"? Чушь какая. Но... как раз этого он и хотел. Он никогда не знал, как этого достичь, |
|
|