"Джеффри Барлоу. Спящий во тьме (книга 3) " - читать интересную книгу автора

судьбой - бесполезно, не говоря уже о том, что просто опасно. Видите ли,
все на свете циклично: за обретением следует утрата; мир движется вперед,
непрестанно и безжалостно, и все в нем - даже величие и слава расенов -
преходяще. Великий закон перемен и преемственности неизменно оказывает свое
действие, везде и всегда. Оспаривать волю сокрытых богов - значит навлекать
на себя кару. Но в конце концов желания его сердца одержали над ним верх.
Находясь в изгнании, он наблюдал медленное, неотвратимое угасание
своего народа и его обычаев, расхищение его земель, триумф свирепой,
безжалостной цивилизации с другого берега Тибра. Он видел, как накопленная
мудрость расенов капля по капле утекает прочь, как исчезает сама память о
народе этрусков - пока слово "этрусский" не утратило всякое значение,
превратившись в символ чего-то таинственного и непостижимого. Повсюду
вокруг него и союзники, и сотоварищи, будучи смертными, превращались в прах
- а он все жил. И наконец, пробил час перейти от размышлений к действию; он
решился бросить вызов судьбе, отмеренной его народу владычицей Нортией и
сокрытыми богами.
Вернемся к табличкам из электра. Ценность их, конечно же, бросалась в
глаза каждому, так что, как любое другое похищенное сокровище, их надежно
прятали, держали подальше от посторонних глаз. Так на протяжении многих
веков они тайно передавались из рук в руки. При разграблении Рима таблички
попали к победителям-варварам, и те увезли реликвию в восточные города. На
много лет таблички исчезли со страниц истории; в то время я так и не сумел
проследить их путь. Вел Сатиэс, утвердившись в своем замысле, тоже взялся
за поиски, однако отыскать святыню не смог даже он. Со времен тех темных
дней пытаясь напасть на след табличек, он сорил деньгами направо и налево,
хватался за любую подсказку, любой намек, любую мало-мальски убедительную
цепочку свидетельств.
- И все это время вы шли за ним по пятам? - осведомился Гарри
Банистер.
- Не всегда. Какое-то время мы путешествовали вместе. Досадные
обстоятельства, видите ли, вновь свели нас, так что мы решили позабыть о
старых разногласиях. Он сказал мне, будто разыскивает огромную терракотовую
статую Аплу, некогда украшавшую храм божества в городе Велка. В ту пору я
ему поверил. Я понятия не имел о его истинной цели до тех пор, пока в
Дамаске мы не столкнулись с неким торговцем антиквариатом. Слуга старика по
ошибке обратился ко мне, приняв меня за Вела Сатиэса, и сообщил, что его
хозяин не далее как в тот день приобрел "блестящие таблички", которые я так
долго разыскивал. Итак, мы почти получили их, реликвия была, можно сказать,
у нас в руках - а я так ничего и не узнал бы об этом, если бы не
случайность! Я призвал Вела Сатиэса к ответу; тот разбушевался не на шутку.
Мы побранились, и он в запале выложил мне весь свой замысел. А пока мы
выясняли отношения, другой джентльмен - некий поверенный, проезжавший через
город и выступавший в качестве посредника от имени одного баснословно
богатого коллекционера, пожелавшего остаться неизвестным - посулил за
таблички немалую сумму наличными. С одной стороны - денежки коллекционера,
с другой - всего лишь мое обещание; как вы думаете, леди и джентльмены, к
какому решению пришел торговец?
- Это более чем очевидно, - отозвался доктор.
- Вот именно. Теперь, когда я узнал об истинных мотивах моего так
называемого друга, я не видел иного выхода, кроме как разорвать наш союз.