"Джилл Барнет. Унесенные страстью" - читать интересную книгу автора

диких шотландцев, изгнанных из собственных домов.
Дикие шотландцы... Вот еще! Девушка засмеялась. Неужто кто-нибудь
поверит в такую чушь! Однако ей вдруг пришло в голову, что у нее есть
кое-что общее с этими самыми шотландцами. Она тоже вот-вот потеряет свой
дом.
Джорджина откинула голову. Бабушка всегда так делала - откидывала
голову назад на несколько минут, когда устраивалась в этом кресле, том самом
кресле, сидя в котором она, бывало, говаривала:
- Джорджина, тебе бы следовало родиться мальчишкой. Этот твой братец
просто безвольное ничтожество, мот. У него в голове сплошной туман да
бесплодные, несбыточные проекты. Он плохо кончит - помяни мое слово. Он
слаб, но у тебя-то есть сила - упорство, характер и ум. Ты пошла в деда и в
его отца, настоящего Бэйарда. Победителя.
Бабушка была права. Брат Джорджины Элберт никогда не задумывался над
тем, к чему могут привести его действия. Он просто делал что-нибудь, и все.
Он был всего на год старше ее, но в глазах родителей он был старше на годы;
он значил для них больше, потому что был сыном.
Как-то днем в воскресенье - Джорджине тогда было шесть лет - они
уселись всей семьей в легкую парную коляску и отправились в парк, где должен
был состояться концерт, где в киосках торговали сластями, а детей ожидал
кукольный спектакль. Однако задолго до всего этого Элберт потащил ее на пруд
ловить лягушек, потом кормить голубей, которые, как он уверял, станут
клевать орешки прямо с ладони Джорджины. Потом она поняла, что они
заблудились в толпе ужасно высоких людей; торопясь на концерт, они не
обращали внимания на маленькую потерявшуюся девочку.
Ей показалось, прошли часы, пока родители отыскали их, сидящих на
скамейке у пруда для домашних уток. Мать кинулась успокаивать плачущего
Элберта. Джорджина же сидела, сцепив на коленях руки, чтобы они не дрожали.
Она до того перепугалась, что у нее даже не было слез, чтобы заплакать. Отец
и бабушка приняли это оцепенение от ужаса за стойкость и силу духа, и родные
ее в первый раз произнесли имя девочки с одобрением и гордостью. Они
утверждали, что она настоящая Бэйард.
Как-то раз жарким летним днем, когда брат и сестра подросли, Элберт
уговорил ее искупаться в заливе и заплыть подальше, на глубину. Именно
Джорджина, борясь с отливом, дотащила тогда брата до берега. Потом она
сидела на песке среди водорослей, кашляя от набравшейся в горло морской
воды, а мать ее, задыхаясь от рыданий и схватив Элберта, восклицала, что они
чуть было не потеряли сыночка.
Родители увели ее брата в дом. Джорджина ведь была сильная, она не
нуждалась в них так, как Элберт, а потому ее оставили на берегу. Позднее,
когда брата закутали в нагретые простыни, напоили взбитым горячим шоколадом
и накормили наваристой похлебкой со свининой и овощами, Джорджине достался
лишь подзатыльник - она ведь такая сильная и рассудительная! Потом, перед
сном, ее снова оставили в одиночестве.
Когда брат ее вскрикивал по ночам, боясь темноты, мать бежала к нему
стремглав. А Джорджина - сильная и спокойная - не плакала, какие бы ужасы ей
ни мерещились в темной комнате.
Со временем она приучила себя не обращать внимания на все, что шло от
воображения: мечты, надежды и всякие там фантазии. Они были не более чем
призраки, которые прятались в темноте; они никогда не существовали в