"Джулиан Барнс. По ту сторону Ла-Манша" - читать интересную книгу автора

выражениях против каких бы то ни было соприкосновений с надвигающейся ордой
филистимлян и варваров. Он произвел предварительную разведку, даже сам
побывал среди них и собрал следующие сведения. Во-первых, они не были
христианами ни в соблюдении веры, ни в нравственном поведении.
Доказательством служило то, как они отвергают имена, данные им при крещении,
и предпочитают лжеимена, несомненно, с намерением ввести в заблуждение силы
закона и порядка. Они не блюдут День Субботний и либо работают в святой
день, либо употребляют его для затей, колеблющихся от малопристойных, вроде
мытья собак, до преступных, таких, как использование тех же собак для кражи
дичи и живности. Правда, трудятся они усердно и справедливо вознаграждаются
за свой труд, но утроенная плата только погружает их втрое глубже в
беззаконие. И нет у них никакого понятия о бережливости: они растранжиривают
деньги, едва их получив, и главным образом на горячительные напитки. Они
крадут без всякого стеснения. Далее, они не соблюдают законов христианского
брака, живут с женщинами в бесстыдном блуде и отнимают у этих женщин всякое
подобие скромности - их общие лачуги, по сути, не более чем притоны
свального греха. Те, что говорят на родном языке, богохульствуют не
переставая, пока трудятся, а те, что говорят на общем языке землекопов,
ничем не лучше строителей Вавилонской Башни - и разве не осталась Башня
недостроенной? И не были ее строители покараны и рассеяны по всей земле? И
наконец, что важнее всего, землекопы - богохульники в делах своих, ибо они
наполняют долы и неровные пути делают гладкими в собственных целях и
небрегают целями Господа.
Фермер, владелец полей в Ле-Пюсель, одобрительно кивал священнику. Для
чего ходить в церковь, как не затем, чтобы услышать сокрушительные обличения
других, подтверждающие собственную твою добродетельность? Девушка Адель тоже
слушала внимательно, иногда разевая рот.

Французская компания, постоянно приезжавшая поглазеть на работы,
дивившаяся сноровке и пренебрежению опасностями тачечных настилов и под
конец разобравшаяся, почему английскому землекопу платили от 3 шиллингов 3
пенсов до 3 шиллингов 9 пенсов, а его французский аналог получал лишь от 1
шиллинга 8 пенсов до 2 шиллингов 3 пенсов, в последний раз посетила их на
исходе 1845 года. Виадук у Барантена был теперь почти завершен. Они
рассматривали это сооружение через побеленные инеем луга: высота 100 футов
при длине в четверть мили, из двадцати семи арок с гордыми пролетами в 50
футов каждый. Скоро его осмотрят министр общественных работ и другие
высокопоставленные французские чиновники.
Доктор Ашиль придирчиво рассмотрел пологую дугу виадука над дном долины
и про себя пересчитал грациозные симметричные арки.
- Не могу понять, - сказал он наконец, - почему мой брат, претендующий
быть художником, не способен увидеть изумительную красоту железных дорог.
Почему он настолько их не приемлет? Казалось бы, он слишком молод для
подобной старомодности.
- Он, мне кажется, полагает, - ответила мадам Жюли с некоторой
осмотрительностью, - что развитие наук делает нас слепыми к нравственным
порокам. Оно создает у нас иллюзию, будто мы движемся вперед, а по его
мнению прогресс этот чреват грозными опасностями. То есть так он говорит, -
добавила она словно в пояснение.
- В этом он весь, - сказал ее муж. - Слишком умен, чтобы увидеть