"Джулиан Барнс. Бдительность" - читать интересную книгу автора

- Сколько тебе лет?
- Ты должен бы знать. Ты забыл мой последний день рождения.
- Что просто доказывает, как я стар. Ну, давай же, скажи.
- На три года больше, чем тебе.
- Следовательно?
- Шестьдесят два.
- Поправь меня, если я ошибаюсь. Ты не всегда был таким?
- Нет, доктор.
- Когда ты был молодым, ты ходил на концерты и просто сидел,
наслаждаясь музыкой?
- Насколько помню, доктор.
- Так вот: другие теперь ведут себя хуже или с возрастом ты становишься
все более чувствительным?
- Да, люди, безусловно, ведут себя хуже. И это делает меня более
чувствительным.
- А когда ты заметил это изменение в поведении людей?
- Когда ты перестал ходить со мной на концерты.
- Мы об этом не говорим.
- Я и не говорю. Ты задал вопрос. Вот тогда они начали вести себя хуже.
Когда ты перестал ходить со мной на концерты.
Эндрю некоторое время раздумывал.
- Что доказывает мою правоту. Замечать ты начал, когда начал ходить на
концерты один. Значит, все дело в тебе, а не в них.
- Ну, так опять ходи со мной, и это прекратится.
- Мы об этом не говорим.
- Да, мы об этом не говорим.
Два дня спустя я подставил ножку мужчине на лестнице. Он был особенно
нестерпим. Вошел в последнюю секунду со шлюшкой в короткой юбчонке;
откинулся на спинку, широко расставил ноги и оглядывался по сторонам,
бессмысленно вертя головой; болтал и тискал в паузах между частями (концерт
Сибелиуса, вот так!); ну и, конечно, шуршал программкой. А затем, во время
третьей части... нет, догадайтесь, что он сделал? Наклонился к своей
спутнице и сыграл пиццикато на внутренней стороне ее бедра. Она
притворилась, что не замечает, потом ласково похлопала по его руке
программкой, и тут он снова откинулся на спинку с удовлетворенной ухмылкой
на глупой самодовольной роже.
В антракте я тут же бросился к ним. Он был, скажем, невосприимчив.
Протиснулся мимо меня с "а иди ты, Чарли". А потому я последовал за ними из
зала, а затем на ту площадку боковой лестницы. Он явно торопился. Вероятно,
хотел харкать и плевать, и кашлять, и чихать, и курить, и пить, и поставить
свой электронный будильник так, чтобы он ему напомнил, когда включить его
мобильный телефон. А потому я пнул его в лодыжку, и он проехал половину
лестничного марша на своей роже. Он был грузен и, вроде бы, начал кровить.
Шлюшка, которая была с ним, такая же грубиянка - она хихикнула, когда он
сказал "а иди ты, Чарли", - начала вопить. Да, подумал я, может, в будущем
ты научишься относиться к концерту для скрипки Сибелиуса с уважением.
Ведь все дело в уважении, верно? И если вы его лишены, вас следует ему
научить. Истинная проверка, единственная проверка, становимся ли мы более
цивилизованными или не становимся. Вы согласны?