"Наталья Баранская. Пантелеймон, Пантелеймоне " - читать интересную книгу автора

Наталья Владимировна Баранская

Пантелеймон, Пантелеймоне

Маруська плела тонкую косу, быстро перебирая темные пряди, свернула
узелком на затылке. Рядом с алым бумажным розаном на комоде под зеркалом
казалась она себе старой не по летам. "Шея вон стала жилистая", - подумала
она жестко. После бессонной ночи глаза в темных кругах, взгляд хмурый.
Опять пришло на ум самое плохое - Витька ее бросил. Стало обидно, аж в
горле сдавило, но плакать было нельзя, - надо собирать Райку в садик, бежать
на работу. Мало, что беда - все равно надо.
А может, зря она говорит "беда"? Может, нет никакой беды, и все
разъяснится как-нибудь попросту, она не знает как, но как-нибудь, когда
Витька придет с работы. Неужели ждать еще весь день? Маруська вспомнила
ночную свою муку и громко всхлипнула, но тут же оборвала плач и, до боли
крепко всадив последнюю шпильку, кинулась будить девочку.
До сих пор Виталий выпивал, как все мужики, - по выходным, в праздники,
с получки. Нормально выпивал. Домой приходил сам, проспится и - хорош. С
детства усвоила Маруська давнишний закон родных мест, старой, еще
деревянной, Пресни: каким бы ни явился мужик, но раз дошел до дому, значит,
совесть не пропил. А вот когда ночевать не пришел, тогда жди, жена, беды!
Случилось это у Маруськи на восьмом году семейной жизни.
До двенадцати ночи она ждала, гнала сон, прислушивалась. Потом сморило
ее, усталую, наработавшуюся, нахолодавшуюся за день. А среди ночи она
проснулась, увидела рядом несмятую подушку, испугалась, вскочила. В одной
рубашке кинулась через кухню на лестницу. На площадке мелькнули два зеленых
глаза - кошка шарахнулась на чердак. Больше никого.
Маруська напилась из-под крана холодной воды, чтоб успокоить сердце.
Посидела на краю кровати. Но поняла, что сердце не утешится: а вдруг
что-нибудь случилось, вдруг под машину попал, в драку ввязался? Маруська
надела халат и вышла на кухню. Лучше постирает, за делом легче утра
дождаться.
Согнувшись над корытом, в котором кипела белая пена, Маруська
вспоминала их с Витькой любовь.
Как-то быстро все у них получилось. Познакомились на первомайском
вечере у нее в клубе, на Трехгорке. Приехали гости, военная часть - то ли
шефы, то ли подшефные. На Трехгорке ведь одни девчонки, женское
производство. Маруська училась на ткачиху, так мать хотела. До этого
Маруська уже поработала посудницей в столовой, продавщицей в овощном - не
прижилась. И с Трехгорки уже наладилась - не было у нее дробного таланта в
пальцах, узелки вязать.
Была она сильная, хоть не крупная, шустрая, веселая. Петь-плясать
любила. А о работе не очень страдала - двадцать два года! Красотой не цвела,
но девочка была ничего - модненькая. Туфельки, платьице, все, как надо, и
завивочка-перманент.
Вот там, в клубе, и началось. Витька пригласил ее на танго, видно, что
робел, на ноги наступал. А потом пританцевались, да на весь вечер. В буфете
ее угощал пивом с бутербродами. Уговорились о встрече через две недели, как
будет у него увольнительная. Не обманул - в субботу ждал у проходной.
Отправились в парк культуры - на лодке катались, смотрели кино,