"Анастасия Бароссо. Притяжение страха " - читать интересную книгу автора

окружающего пейзажа, снова распласталась на животе. "Боже, как болит
спина... Что-то надо делать с этим... Да-да, и с этим - тоже!" Она отчего-то
всегда боялась идти ко всяким там мануальщикам и иглотерапевтам. Но, видимо,
придется.
Вода освежила. Неизменно целительная, животворная вода смыла половину
горя даже за такое непродолжительное купание.
Ветерок из удовольствия превратился в блаженство. Юлия вдохнула соленый
морской запах с каким-то еще необычным терпким ароматом.
Приятной полноты испанец, сидящий слева на циновке, вкусно курил
сигару... Рот не успел наполниться слюной, а рука уже рылась в сумке в
поисках зажигалки. Ветер, не такой уж и легкий, тушил пламя, и вода с волос
капала на кремень - прикурить удалось вовсе не сразу. А когда удалось,
неожиданно горький дым обжег горло. Слишком крепкие сигареты купила в
аэропорту, в спешке не найдя привычных "лайт". Юлия глубоко затянулась,
закрыла глаза... а когда открыла - увидела их.
То есть сначала она увидела его. Ее - только потом.
Впереди, на расстоянии нескольких метров под натянутым брезентовым
тентом загорали парень и девушка. Парня-то она и увидела. Она просто не
могла не заметить такого! Явно либо манекенщик, либо актер, либо холеный
наследник какой-нибудь богатой фамилии... Или тут таких много? Похоже, кроме
Юлии, на него особенно никто не пялился... Как бы там ни было, он был
невероятно смазлив. Просто нереально.
Он сидел, опершись на ладонь вытянутой руки. Одна нога согнута в
колене, и на этом колене покоится другая рука. Кофейно-золотистый загар,
ровный, как на рекламных картинках, нахально-белые плавки. Даже издалека
различима прекрасная форма кистей и стоп. Вытянутый силуэт, ни грамма жира,
шея как у Святого Себастьяна, что привозили недавно в Пушкинский. И,
разумеется, влажные черные кудри касаются прямых распрекрасных плеч.
Достойный объект для женщины-вамп! Вот таких, не зазорно влюблять в себя.
Сводить с ума, отнимать сердце и... обламывать. Жестоко и равнодушно. Так,
чтобы мало не казалось.
Юлия невольно стала курить с большим удовольствием. Она обожала
красоту. То есть обожала тешить свои органы чувств и зрение в том числе.
Довершал, эту превосходную картину, профиль... не греческий конечно, а,
наверное - испанский? Короче, обалденный.
Юлия только собралась получше рассмотреть глаза и губы. Но юноша - а
ему было не больше двадцати-двадцати трех лет, отвернулся.
Тогда она и заметила девушку. Он склонился к ней, изящно изогнувшись, и
лежащая рядом темноволосая нимфа приподняла голову, чтобы слиться с ним в
страстном бесстыжем поцелуе... тьфу. Юлия нервно воткнула окурок в горячий
песок. "А чего ты хотела? Теперь любуйся на чужое счастье - времени у тебя
вагон!" Она закрыла, снова готовые к слезам глаза и уронила голову на руки.
Необходимо, срочно вспомнить то новое, необычное ощущение, зародившееся
в самолете. Что-то было спасительное, даже успокаивающее в этом: "...стать
сукой... больше никакой любви... и никаких, не дай бог, признаний!" Чтоб,
как минимум, не мучиться больше от таких вот зрелищ.
Но любопытство оказалось сильнее зависти. Как всегда.
Она ожидала увидеть продолжение эротической сцены или еще, что-то
подобное. Вышло по-другому. Пока она, лежала в позе кающейся Марии
Магдалины, предаваясь отчаянию, к парню и девушке приблизился еще кто-то,