"Анастасия Бароссо. Притяжение страха " - читать интересную книгу автора

перелета и прошлой бессонной ночи. Болела не только голова - кости, и
суставы ломило, как при сильнейшем гриппе. К тому же Юлия еще раз убедилась
в своей неисправимой порочности и испорченности. В неодолимом, роковом
перевесе физического над духовным.
Казалось бы, душа ее страдает так, что невозможно жить. И, тем не
менее, Юлия наслаждалась. Кожа, свободная от опостылевших одежд, млела под
ласками бриза - то жаркого, то вдруг прохладного. Мышцы плавились в тягучий
кисель. После шести нескончаемых месяцев промозглой московской зимы и
небывало холодного лета измученное тело впитывало тепло, как голодный
младенец материнское молоко. А глаза, покрасневшие и саднящие от недосыпа и
слез, с жадным любопытством следили за окружающим, наблюдали и оценивали...
Тем более, все, что она видела, настолько отличалось от привычного мира!
Пляж, уединенный и тихий, находился в маленькой уютной бухте. С одной
стороны ее закрывал утес с настоящим средневековым замком. С крепостной
стеной, резными верхушками сторожевых башен и всем таким прочим - почти как
в Судаке, только гораздо компактнее. И намного красивее...
Белоснежные мини-яхты и лодки новенькими детскими игрушками качались и
сверкали на зелено-серебряной воде, а вокруг... Вокруг лежала, сидела,
курила, лизала мороженое, спала, играла в мяч, кричала, шептала и целовалась
сама жизнь. Сама распрекрасная "бьютифуллайф", в которой Юлии не было места.
Глаза защипало сильнее. Больно прикусив губу - травматичный, но
надежный способ - удалось не заплакать прямо здесь. Тем более она уже
знала - слезы не принесут облегчения. Не спасут от чувства глобального
одиночества и потерянности... Оказывается, она заехала так далеко лишь
затем, чтобы глубже и острее прочувствовать то, о чем догадывалась, начинала
подозревать давно еще в Москве. А именно - свою абсолютную никчемность,
неустроенность и неприспособленность к жизни. Теперь - по контрасту с
окружившим ее искрящимся благополучием и покойным счастьем - это стало яснее
ясного. Человек, в двадцать шесть лет, не нашедший себе применения... не
достигший абсолютно ничего, кроме разбитой души, и даже не знающий, чего
ему, на самом-то деле, нужно... это потерянный человек.
Чувство было полным. И главное - гарантированным еще надолго.
"Пожалуйста, Юля. Не будь совсем уж дурой. Используй эту передышку для
выводов... Поменяй, наконец, что-то в жизни... Давно пора. Так почему бы не
теперь? Похоже, время пришло... Не просто же так ты избежала смерти,
неминуемой для таких алкоголичек, как ты..." В висках застучало сильнее - от
этих мыслей? Или просто уже конкретный перегрев?
Юлия встала, стараясь привлекать как можно меньше внимания к своей
бледной особе с напряженно поднятыми плечами. Опустить и даже расправить
плечи как следует, мешала боль в спине. Спина болела постоянно, с детства -
то больше, то меньше, а теперь был вообще какой-то ужас... Все нервы. Робко
обходя разложенные вокруг полотенца, циновки и шезлонги, она подошла к морю.
Юлия обожала купаться. Она вообще недопустимо сильно любила все
возможные чувственные удовольствия, и купание было одним из лучших. Но
теперь она, преодолевая холодный страх, поселившийся в душе после вчерашнего
ночного заплыва, просто упала в соленую зеленоватую воду. Просто окунула
голову... и задохнулась от восторга. Проплыла метров пять, глубоко и тяжело
дыша. И повернула к берегу. Не было сил плыть. Настолько не было сил, что,
выходя из моря, она с трудом преодолела притяжение воды. И практически еле
доползла до своего полотенца. Ослепленная садящимся солнцем и великолепием