"Ян Барщевский. Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастичных повествованиях " - читать интересную книгу автора

- Пагадзiця, адчыню, чаго вы крычыця, тут не рандар жывець, а пан
ЗавГЎльня.
- Ах, паночык, - думали, что это сам хозяин, - пусцi нас пiраначаваць,
ноч цемная, нiчаго не вiдна, i дарогу так замяло, што i найцi няможно.
- А цi Омеiце сказкi да прыкаскi?
- Да Ожо ш як-нiбуць скажым, калi толька будзе ласка панская.
Отворяются ворота, на двор заезжает несколько возов, навстречу выходит
дядя и говорит:
- Ну, добре, будет вам ужин и сено для лошадей, только с уговором:
кто-нибудь из вас должен рассказать мне интересную байку.
- Добре, паночык, - отвечают крестьяне, снимая шапки и кланяясь.
Вот выпрягли они и привязали к возам лошадей, положили им сена, прошли
в людскую, обтрясли снег, там дали им ужин. После этого некоторые из них
зашли в комнату дяди, он дал им еще по рюмке водки, посадил путников рядом с
собой и улегся в постель с намерением, однако, слушать сказки. Собрались
домашние, и я сел поблизости, с большим интересом ожидая услышать новые для
меня простонародные повести.

Повесть первая. Про чернокнижника и про змея, вылупившегося из
петушиного яйца

Не всякий читатель понимает белорусский язык, поэтому народные
повествования, услышанные мною из уст простого люда, решил я записать,
насколько смогу, в дословном переводе по-польски.

* * *

Первый путник был человек немолодой; но хоть волосы его и поседели, был
он здоров и крепок. Рассказывая о своем прошлом, казалось, молодел. Немного
подумав, начал он так:
- Не байку расскажу я пану, а то, что было взаправду и случилось со
мной самим. Горьким бывает порой наше житье, но если надеяться на Бога, то
Бог смилуется и все переменит к лучшему. Беда тому, кто в погоне за
богатством запродаст свою душу пеклу.
Помню, во времена моей молодости был у нас пан К. Г. Злой это был пан,
страх вспомнить о том, что он творил: хлопцев и девчат женил и замуж
выдавал, не желая знать ни об их чувствах, ни о погубленном счастье. Ни
просьбы, ни слезы не могли смягчить его; во всем вершил свою волю, а если
что - сек людей безо всякого милосердия, конь и собака были ему дороже, чем
душа христианская. Был у него лакей Карпа, злой человек; и оба они, сперва
пан, а потом слуга, продали свои души дьяволу - а было это так.
Появился в нашем имении неведомо откуда некий странный человек. До сих
пор помню его наружность, лицо и одеянье: невысокий, худой, всегда бледный,
нос большой, похожий на клюв хищной птицы, брови густые. Взгляд у него был
отчаянный как у безумца. Одежда черная и какая-то странная, совсем не такая,
какую носят паны или попы.[53] умершего, затем убил козла и его мясом и
кровью стал приносить какие-то страшные жертвы. А что там делалось той
ночью, нельзя вспомнить без ужаса. Говорили, что воздух заполнили какие-то
страшидлы, а жуткие звери, похожие на медведей, вепрей и волков, бегали
вокруг и рычали так, что пан и Карпа со страху без чувств рухнули на землю.