"Михаил Барщевский. Командовать парадом буду я! " - читать интересную книгу автора

морально-нравственные наставления Анна получала в детстве. Закономерным
результатом всего этого стало ее вступление в РКП(б) уже в шестнадцать лет,
что, соответственно, произошло в том же 1916-м. Полиция ее схватила на
какой-то маевке, но отец ее выкупил, дав нужному человеку взятку, а затем
выгнал из дома.
Так вот, бабушка Эльза прекрасно готовила. А отец Вадима очень любил ее
подкалывать.
Надо сказать, что чувство юмора у него было получше, чем у бабушки
Эльзы, а другого способа сводить счеты с любимой тещей он не признавал.
Сейчас, став, наконец, обладателем собственной комнаты, Вадим понял, что для
отца, вынужденного жить в течение многих лет не просто рядом с тещей, но
вместе с нею в одной комнате, перегороженной занавеской (вчетвером, считая
жену и сына), - это был еще гуманный способ...

Разговор начал отец:
- Да, теща, хорошо вы готовите. Но украинский борщ не ваше коронное
блюдо!
- Почему это? Я прекрасно знаю, как готовить украинский борщ. Я училась
этому у моей украинской кухарки!
- Впервые слышу, чтобы дамы чему-то учились у своих кухарок!
- Уж точно не управлять государством, тогда бы не было революции, -
решил блеснуть остроумием и самый младший участник застолья.
- Не смешно! - оборвала внука бабушка Аня. - Я должна согласиться с
Мишей, действительно, Эльза Георгиевна, Украинский борщ - он совершенно
другой.
Здесь необходимо пояснение. Бабушка Аня, родившаяся, выросшая и до 1932
года прожившая на Украине, искренне полагала себя украинкой и даже любила
"спiвати украпньскi пiснi". Важно и другое обстоятельство - поскольку она с
юности жила не под своей настоящей фамилией, а под партийной кличкой Искра,
полученной в честь первой марксистской газеты и вписанной в паспорт в
качестве фамилии, признавать принадлежность к еврейскому народу
необходимости не было. Равно как и потребности - будучи правоверной
большевичкой, Анна оставалась убежденной интернационалисткой, не придавая
национальности друзей и врагов ни малейшего значения. Она даже Эльзе прощала
ее однокровность с фашистскими захватчиками.
Зато Анна придавала значение партийному стажу. Рассказ о том, кого и
где она встретила, звучал так:
- Была Зверева, член партии с двадцать второго, и познакомила меня с
Петровым, членом партии с сорок первого. Не очень убедительно выступал
Смирнов. Ну, это и понятно, у него партийный стаж всего-то пятнадцать лет. А
вот Николаев уже в маразме, хотя и в партии с восемнадцатого.
Анна искренне не понимала, насколько смешно это звучало. Особенно про
Николаева. Сама-то она состояла в партии на два года дольше.
Правда, с некоторых пор, бывая в доме сына, Анна старалась сдерживать
свой учетно-кадровый подход.
Как-то Михаил сам начал в разговоре с матерью уточнять партийный стаж
персонажей. Речь шла о новом спектакле во МХАТе. Бабушка Аня, вдова
писателя, считала себя человеком культурным и потому театральные премьеры
посещала регулярно. Благо получала билеты в райкоме КПСС на правах старой
большевички.