"Василий Барсуков. Крылом к крылу " - читать интересную книгу автора

и бинты. Молодая кожа заново обтянула кисти рук. Но они казались чужими,
никак не хотели повиноваться. Руки потеряли остроту осязания, словно на них
надели толстые варежки.
По мнению врачей, о полетах ему больше и думать было нечего. Большое
дело - не потерять уверенность в себе. Благодаря воле и усиленным
тренировкам Иван Заморин отвоевал себе право летать и громить противника.


Ночной таран Виктора Талалихина

Интересно привести здесь воспоминания гвардии капитана Евгения
Точилина, бывшего помощника начальника оперативно-разведывательного отдела
дивизии, о командире эскадрильи 18-го гвардейского истребительного авиаполка
Иване Заморине, как о человеке не только беспримерной храбрости, но
по-рыцарски благородном. Заморин после тяжелого ранения и лечения в
госпитале прибыл для прохождения службы в штаб полка на должность штурмана.
За зимние месяцы Иван Александрович освоился со своими новыми обязанностями,
окреп здоровьем и к лету 1944 года полностью вошел в строй боевого расчета
летного состава дивизии.
К концу мая 1944 года полки 303-й дивизии базировались на аэродромах,
расположенных в непосредственной близости от линии фронта, с целью перехвата
воздушных разведчиков противника. С началом операции 3-го Белорусского
фронта по освобождению Белоруссии дивизия обеспечивала сопровождением боевые
действия штурмовиков и бомбардировщиков, вела борьбу за господство в воздухе
и осуществляла воздушную разведку противника. Вот в это время и произошел
эпизод, с новой силой подчеркнувший высокий моральный облик и благородство
моего фронтового товарища Ивана Заморина.
25 июня дивизия получила задачу произвести разведку противника в районе
юго-западнее Витебска. Особенно важно было выявить места сосредоточения и
направление движения танков врага.
На самолете связи По-2 гвардии капитан Точилин прилетел на аэродром,
где базировался 18-й полк, получивший в дальнейшем собственное наименование
Витебского. Но оказалось, что "спарка" была неисправна. Выполнение приказа
комдива осложнялось. Находившийся на КП полка гвардии майор Заморин
предложил лететь с ним, на его одноместном самолете Як-7б. Точилин
согласился, и они пошли к самолету. Вскоре Точилин с трудом втиснулся и
расположился сзади кабины летчика, за бронированной спинкой, откуда через
фонарь кабины можно было при некоторых положениях самолета вести наблюдение
за землей.
Стал садиться и Заморин. Но тут Точилин заметил, что парашют на сиденье
он положил не пристегивая, чем заранее исключал возможность покинуть самолет
в случае повреждения машины огнем зенитной артиллерии или в результате
воздушного боя.
Точилин потребовал, чтобы Заморин пристегнул парашют. Они заспорили. Но
Иван Александрович был непреклонен. "Мы товарищи по оружию, мы летим на
выполнение одного задания и должны иметь равные возможности" - такова была
его логика.
Точилину пришлось в конце концов с Замориным согласиться.
В районе разведки Иван Александрович на бреющем полете делал виражи над
лесными массивами, давал крен при полете вдоль дорог, а Точилин фиксировал