"Джон Барт. Химера" - читать интересную книгу автора

побеседовать с рассказчицей, которую он любил больше и дольше всех, - уже
ему даровано.
- Шерри на этот раз улыбнулась и спросила, каковы же два других его
желания. Второе, отвечал он, - умереть прежде, чем они со своей новой
подругой перестанут видеть друг в друге самое драгоценное сокровище, как они
делают ныне, отшельничая в своем солончаково-болотном царстве. Ну а третье
(которое единственно и отделяет его от полной умиротворенности) - он не
хотел умереть, не внеся пустячка-другого, сколь бы непритязательными они ни
были, в общую сокровищницу культурных удовольствий, к которой, помимо доброй
воли, внимания и в меру развитой чувствительности, не нужны другие ключи: он
имел в виду сокровища искусства, каковые, ежели и не способны искупить в
полной мере все варварства истории или избавить нас от ужасов прозябания и
смерти, по меньшей мере поддерживали, развивали, ободряли, облагораживали и
обогащали наши души на их исполненном страданий пути. Он считал, что те его
писания, которые уже были напечатаны, не удостоились этой милости; умри он
прежде, чем очнется от этого сладкого сна о Шахразаде, - и третье желание
останется неисполненным. Но даже если ни одно из двух последних желаний не
сбудется (а подобные благодеяния, конечно же, столь же редки, как и ключи к
сокровищу), он все же умрет более счастливым, оттого что выполнено хотя бы
первое.
- Услышав это, Шерри наконец отбросила свою сдержанность, взяла писчую
руку чужака в свои, извинилась за неучтивость и повторила, на сей раз тепло
и сердечно, свое приглашение: если он будет поставлять ей достаточное, чтобы
добиться намеченной цели, количество ее историй, она тайком будет его, когда
он только того ни пожелает после первой ее ночи с Шахрияром. Или же (если
измена и в самом деле не в его вкусе), когда резня ее сестер прекратится,
пусть он как-нибудь умыкнет ее в свое время и место, где она навсегда станет
его рабыней и наложницей, - в предположении, как в конце концов обязывал
предположить реализм, что он и его нынешняя любовь к тому времени устанут
друг от друга.
- Джинн рассмеялся и поцеловал ей руку. "Никаких рабынь, никаких
наложниц. А мы с моей подругой намерены любить друг друга всегда".
- "Что будет куда большим чудом, чем все чудеса Синдбада, вместе
взятые, - сказала Шерри. - Молю, чтобы это сбылось, джинн, как и третье твое
желание. Кто знает, ты, может статься, уже свершил то, о чем мечтаешь, -
время рассудит. Но если нам с Дуньязадой удастся отыскать, как мы в обмен на
те рассказы, что ты нам посулил, хоть чем-то сумеем помочь твоим еще
предстоящим, - а, будь уверен, искать такую возможность мы будем столь же
неуклонно, как искали пути к спасению наших сестер, - мы так и сделаем, хотя
бы нам пришлось для этого умереть".
- После чего она заставила его пообещать, что он обнимет за нее свою
любовницу, которую она поклялась отныне любить так же, как любит меня, и, в
качестве подарка ей - каковой, молила она, смог бы перенестись туда в
отличие от драгоценной книги, - вынула у себя из мочки уха золотое колечко,
сработанное в форме скрученной в спираль раковины, о нем ей напомнил
приведенный джинном ранее в пример образ улитки. Он радостно принял подарок,
поклявшись напрясти, если сможет, с него, как с веретена, три короба
небылиц; рассеять во все стороны, словно отблески огненного колеса
фейерверка или спиральной галактики, золотой дождь слов. Потом расцеловал
нас обеих (первые, не считая отцовских, мужские губы, которые я