"Сергей Алексеевич Баруздин. Повторение пройденного (Роман)" - читать интересную книгу автораних-то все не так, и боится обидеть их своим счастьем.
Мы стояли в коридоре, и я целовал ее в лоб, и глаза, и волосы, и губы, и руку с заметным шрамом у локтя, и она краснела, как школьница, и увертывалась, и что-то шептала мне, добавляя с испугом: "Люди же вокруг... Неудобно..." - Но как ты? Доволен? - вполголоса спросила она, освобождаясь наконец и поправляя на мне воротник. Она часто делает так: поправляет мой воротник, или шарф, или перезастегивает застегнутую пуговицу, - и только мы с ней знаем, что это значит... "Доволен ли я?" Я мог бы наговорить ей сейчас тысячу самых красивых слов о том, где я был и что видел, и обязательно добавить в конце, что опять поеду туда, откуда только что вернулся. Но я не скажу ей сейчас ничего. Лучше как-нибудь потом... Потом... Я знаю, как она не любит, когда я уезжаю. А я люблю уезжать, и не только потому, что это надо. Я люблю уезжать, чтобы возвращаться. Вот так, как сейчас! И чтобы вновь видеть ее такой, какой я знаю ее много-много лет, и находить что-то новое в ней и в самом себе. Я смотрю на нее. Она все такая же, такая... Она ничуть не изменилась за этот месяц. И за все многие-многие годы, хотя ей давным-давно уже не пятнадцать, а почти тридцать восемь. Боже, как давно я знаю ее. И - как люблю! Она меняла прически и платья. Она училась и была на войне. Она рожала и опять училась. Она хоронила близких. "Она", а хочется сказать "мы". Но нет, я не скажу так. Я опять скажу - "она". Она всегда была такой и теперь Я поздравляю ее. - Читал? - Она удивляется, хоть и знает, с чем я поздравляю ее. Она кивает головой: - Спасибо. А знаешь, как здорово получилось. Казалось, уже все! Пропало. И вдруг Буньков приходит, сначала молчит, потом: "Девочки! Что-то вы важные сегодня!" И - достает бутылку шампанского. Только тут мы и сообразили. А как раз на другой день "Правда"... Я читал на Камчатке короткую заметку в "Правде", но я и так знаю все: как продвигался их проект, как его считали мертворожденным. Я даже сам сомневался, нужно ли загонять в одно здание и детский сад, и магазин, и парикмахерскую, и столовую, и комбинат бытового обслуживания, и клуб? Она доказывала мне: "Нужно, можно, удобно". Доказывала и год назад, когда проект только задумывался, и позже, когда сидела над ним ночами дома. Теперь я радуюсь, будто это мой проект. - В Целинограде уже начинают строить, а на будущий год - в Москве! - говорит она. - Здорово, правда? - Ну, а дома-то как? Дом - это Надюшка и Люба. - Все хорошо, - говорит она. - Надюшка в школе, Люба в детском саду. Все ждут тебя... - Удери пораньше. А? - Постараюсь. - Она притрагивается к моему воротнику. - А ты, я смотрю, начинаешь седеть... Ой, и как здорово!.. Ну, ну, до вечера! |
|
|