"Сергей Алексеевич Баруздин. Речка Воря" - читать интересную книгу автора

делаем не так, а оказывается, что как раз так и надо было поступить. А
бывает наоборот: все заранее продумано, взвешено, иди - делай! - а
оказывается, зря. Глупо придумала. Глупо поступила. Еще глупее получилось.
Утром сегодня она получила назначение. Хмурый, с красными от
недосыпания глазами комиссар полка тоже предложил ей остаться в штабе.
- Нам нужны санинструкторы, - сказал он. - И связисты нужны, хоть
связь у нас полковая. В общем, люди нужны. В дело! Понимаете, люди! А не
девочки!
- Я не девочка, - сказала она.
Он, кажется, усмехнулся:
- Вижу...
Она опять спросила:
- А в батальон никак нельзя? Я бы хотела в батальон...
Словно это было в Москве, и она выбирала себе работу, и старалась
взвесить, где лучше - курьером в наркомате, экспедитором в издательстве
или секретаршей в райисполкоме? Наверно, глупо! Может быть, это то, что
ехидно называют "женской логикой"? Может быть...
Комиссар посмотрел на нее устало, потом на младшего лейтенанта:
- Если романтика нужна, то тогда в третьем батальоне. У нас ведь
хватит, младший лейтенант, романтики?
- Так точно, товарищ старший политрук! - отрапортовал тогда Слава.
...До третьего батальона они так пока и не добрались.
Засели у этого оврага в окопе - немцы рвались со стороны Варшавского
шоссе. А наших было всего девять человек. Пулемет, правда, ручной, четыре
автомата, винтовка, карабин и два пистолета. Судьба свела в этот окоп
разных людей - двух красноармейцев из разбитого на шоссе обоза,
интенданта, возвращавшегося из штаба батальона, трех саперов, связиста и
их со Славой. Интендант, как старший по званию, взял командование на себя,
правда, не без помощи Славы:
- Может, лучше вы, младший лейтенант? А то, знаете, я ведь только
один раз был в бою, когда Ельню брали.
Слава, конечно, не согласился. И верно: старший должен быть старшим.
Интендант покорно поддакнул, вежливо извиняясь:
- Тогда уж вы, товарищи, мне помогите, если что не так! Хорошо?
И вот они сдерживали сейчас немцев. Уже четыре атаки отбито, а немцы
так и не миновали овраг. И у них - потери, а наши - все девять - целы
пока.
- Ты как? Ну как? - опять спрашивал Слава.
В середине дня пошел снег. К этому времени как раз захлебнулась
очередная немецкая атака. Еще пять трупов скатилось под откос оврага.
Сколько их там осталось - немцев (Слава определил, что немцы атакуют силой
до роты), неизвестно. Снег неестественно падал на деревья и землю, на
бруствер их окопа и на дно оврага, где - стало слышно - начал журчать
ручеек. Дальний лес слева окутался туманом, побелел, будто там шел дождь.
Немцы утихомирились.
На какой-то миг мелькнула мысль: а не глупо ли сидеть вот так в окопе
под снегом, когда все тихо вокруг и никаких немцев уже, видимо, нет, а их
давно ждут в штабе батальона, потому что еще утром комиссар полка сказал:
"Я поставлю в известность командира третьего..." Но она не решилась
спросить об этом Славу.