"Сергей Алексеевич Баруздин. Речка Воря" - читать интересную книгу автора

- Командир полка в батальонах. И начштаба. И комиссар. Без них ничего
не могу. Вернутся, тогда, пожалуйста...
Она чуть не обиделась.
- Вы знаете, - сказала она младшему лейтенанту, - у меня такое
впечатление, что я здесь никому не нужна. Почему же тех девушек
распределили, а меня?.. Я здесь не останусь. Я тоже хочу туда...
- Все это чепуха! - сказал младший лейтенант. - Люди на передовой. У
тех девушек проще: они - военфельдшеры. Естественно, их сразу в дело
бросили. А у тебя... И связь и медицина... Право, тебе надо остаться
здесь. Тут все же безопаснее.
- Я не хочу здесь, - упрямо сказала она.
- Ну ладно, ладно, - успокоил ее младший лейтенант, - утро вечера
мудреней. А сейчас погуляй. Часа через два устрою тебя на ночлег.
Она ходила тогда по поселку. Хотя здесь и располагался штаб полка,
военных в поселке почти не видно. Разбитый, какой-то заброшенный и
молчащий, он был пуст. Или так казалось потому, что всюду много снега.
Домов сохранилось лишь несколько и те не полностью. Во многих
полуразрушенных - лишь бы под крышей! - что-то жило. Загорелись коптилки.
Тянуло из забитых досками или просто заткнутых тряпьем окон запахами
махорки и еды. Она читала немецкие объявления, которые так врезались ей в
память, и видела братскую могилу наших, которую не успели закрыть землей,
но которую покрыл снег. Туда еще подносили трупы убитых. Две могилы -
поименованных - находились на главной улице. Холмики и пирамидки с
неаккуратно вырезанными из консервных банок звездочками. И надписи
чернильным карандашом, размазанные и уже почти стершиеся: "Интендант 3
ранга Хорошев В. И. 1902 - 1942", "Военинжекер 2 ранга Мотовилов С. А.
1914 - 1942". В поле за разбитым скотным двором находилось немецкое
кладбище. Там в ряд стояли березовые кресты и на них каски. Крестов
много - сто или больше - и столько же касок. Снег заметал и это кладбище:
на касках огромные снежные шапки, кресты видны еле-еле.
Возле колодца с упавшим журавлем мальчишки рубили топорами замерзший
труп лошади. Лошадь с вывороченным животом и разбитым крупом. По соседству
обеспокоенно ходили злые голодные вороны. Видимо, мальчишки помешали им.
- Вы что тут? - вырвалось у нее.
Они не поняли:
- Тетенька, смотрите вот - нашли! Наедимся теперь вдоволь.
Мальчишки довольные, раскрасневшиеся, взбудораженные и деловитые -
как маленькие мужики.
- Я ничего, я просто так, - сказала она.
Вспомнилось: в Москве этот год и то был нелегким. Ели мороженую
картошку. Промерзший хлеб с отрубями. Картофелин - по три штуки, не
больше. Хлеба с гулькин нос. За желудями ходили в особняк Сулимова - это
почти рядом с их домом, в соседнем переулке. Особняком Сулимова звали дом
небольшой, одноэтажный, где жил когда-то председатель Совнаркома РСФСР.
Что стало с председателем, она не знала, и кто жил сейчас в особняке - не
знала. Но там был парк - уютный, огороженный каменной стеной, и в нем -
деревья, сухие листья, травка. Очень давно, в детстве, бегали они туда за
майскими жуками и гусеницами - весной, за желудями и красивыми листьями -
осенью. В ту осень ходили только за желудями. Но не всегда поспевали -
были и другие, кроме них. Желуди мололи и примешивали к муке: не для