"Сергей Алексеевич Баруздин. Какое оно, море? " - читать интересную книгу автора - Вторую неделю.
Теперь начинается все сначала - пожатие рук и "Поздравляю! Поздравляю! Спасибо! Спасибо! Поздравляю!" - Ну, чего ж мы стоим? - наконец говорит Сашин отец. - Мой дредноут в вашем распоряжении. - Неужели все тот? - И тот и не тот! Для дела поновее и посильнее получили, а этот так - для прогулок теперь. - Подполковник улыбается и поправляет фуражку с золотым "крабом". Они пробираются по перрону, переходят пути и спускаются к небольшой пристани, где стоит катер - бывший пограничный, бывший сторожевой. Но катерок еще ничего - жив, и даже вахтенный начеку: - Здравия желаю! С прибытьицем! Осторожненько! Вот так! Осторожненько! - Пошли на корму, - говорит Саша, когда люди и чемоданы, кажется, устраиваются. Трещит мотор. Вспенив воду, катер двигается вперед. - Так какое оно, море? - спрашивает Вера и почему-то смеется. - Смотри! Катер выходит из бухты. Теперь только справа тянется берег. Слева и впереди - вода. Не вода, а море. - Вот и опять оно, - мечтательно произносит Вера. - Так хорошо, что даже говорить не хочется. Саша соглашается: - Верно. Но и молчать не хочется. И они говорят о разном, и спрашивают, и раньше. И еще раньше. Потому что говорить о море трудно. Как трудно говорить о том, к чему ты давно привык и с чем сжился. - А помнишь, как ты спрашивал меня когда-то о нем? - вспоминает Вера. Кажется, они думают об одном. - "Теплотища", "красотища", "страхотище", - говорит Саша, и оба смеются. - Четыре года! Много! - Много! Они опять замолкают и смотрят на море. Оно сегодня тихое, катер идет плавно, и солнце замерло в небе, и воздух соленый, густой, только чуть свежий. Взрослых рядом нет, и Саша наконец решается: - Вер! - Что? - Я вот все думал тут, что тебе подарить к приезду. Все, в общем-то, передарил вроде за эти три лета: и камни, и черепах, и крабов, и ежей, и раковины... И вот... В общем, песню я хочу тебе подарить. Только не смейся! Свою. Сам сочинил. Без музыки, правда. Хочешь? - Конечно, хочу! - Только я тихо, чтоб... Тебе одной... Они наклоняются над бортовыми поручнями, и Саша тихо поет, глядя почему-то в воду: Есть на свете дети, |
|
|