"Сергей Алексеевич Баруздин. Какое оно, море? " - читать интересную книгу автора

перемена. И не сегодня...


10

А сегодня... Море плещется рядом с вокзалом. На пляже гуляют ребята и
взрослые, а над морем кружатся чайки, и на рейде стоят суда. А над ними и
над всем морем - это самое главное - светит солнце. Маленькое по сравнению с
морем и большое, горячее, как само море. И неизвестно, что больше
притягивает к себе людей - море или солнце. И море и солнце одинаково
величественные, неповторимые, живые...
Дальний скорый еще не подошел к вокзалу приморского города, но Сашин
отец все чаще посматривает на часы. Значит, вот-вот...
- А цветы ты зря отказался взять, - говорит он сыну.
Саша - длинный, вернее, долговязый, вровень с отцом и такой же
загорелый - смущается и бормочет:
- Ну, это неудобно, пап! Как ты не понимаешь!
- Смотри-смотри, как знаешь! - соглашается отец.
Саша и без того растерян. Он терпеть не может встреч, проводов, всяких
поздравлений и прочих торжественных вещей, когда не знаешь, как себя вести,
куда девать руки, что говорить, и вообще единственное, о чем мечтаешь, чтобы
все это скорее кончилось. Не хватает ему еще сейчас букета в руки!
Он ждет, волнуется, как ждут и волнуются сейчас на перроне все. Саша
старается взять себя в руки. Быстрей бы уж приходил этот поезд! Ну что тут
особенного - встретить знакомых!
Поезд медленно выплывает из-за поворота, а волнение, как назло, не
проходит. Уже гудит весь перрон и кричат окна вагонов, и кто-то уже мчится
вдоль длинного состава, вскакивает на подножки. И все это как в кино и как
на самом деле.
И вот наконец:
- Саша! Кирилл Никанорыч!
Это кричит Вера из окна вагона.
Саша и спокойный до этой минуты подполковник в морской форме тоже
начинают куда-то бежать, вскакивают на подножку и с трудом протискиваются в
тамбур. Дальше все забито: пролезть немыслимо, и Вера уже кричит им через
чужие головы из глубины коридора:
- Мы сами! Ждите внизу!.. На платформе!..
Когда они выходят из вагона, начинается самое сложное. Вера здоровается
с Сашей. Саша - с Вериной матерью и с Верой. Верина мать - с Сашиным отцом.
Потом... Боже, как все это долго, сумбурно и все-таки трогательно. Глаза
блестят, хотя никто не целуется, а просто жмут друг другу руки.
- Ну, как служба, пионерия? Все ли в порядке? - Сашин отец прикладывает
руку к козырьку.
- Все в порядке! - смеется Вера. - Только уже не пионерия, Кирилл
Никанорыч...
- Неужто комсомолия?
- Комсомолия! - подтверждает Вера.
- Поздравляю! А мой тоже... - Отец кивает на Сашу.
- Чего же ты не написал? Давно, Саш? - удивляется Вера.
- Второй день... А ты?