"Сергей Алексеевич Баруздин. Рождение Караваева " - читать интересную книгу автора

мчался по сторонам, и деревья стояли в снегу, усыпанные снегом, шапки снега
лежали на голых ветвях и зеленых елях, и на пеньках, чуть выступавших из
снега, и на каких-то мостиках и беседках, и всюду, а вот сейчас и на
памятнике-танке, что был поднят кверху на каменной глыбе, лежал снег; жаль,
что они так быстро проехали мимо памятника.
Ветер бил в стекло машины, слегка вырвалось солнце и заслепило глаза, и
сразу лес сменился заснеженными полями, и началось что-то новое, после леса
неожиданное.
"Неужели все это на самом деле?" - подумал он и хотел спросить об этом,
но промолчал, не спросил, не зная, можно ли или нельзя, когда рядом с тобой
незнакомые взрослые.


* * *

О приезде новенького уже знали в детском доме, и знали заранее.
Директор Лаида Христофоровна (имя ее - сложное Аделаида - сокращали для
удобства, и получалось просто - Лаида), так вот, Лаида Христофоровна еще три
дня назад вызывала к себе воспитательницу Варвару Семеновну и говорила ей о
прибытии новенького, который поступит в ее группу, о том, что и как нужно
сделать, чтобы мальчик спокойно вошел в новую обстановку, и еще много
всякого полезного, о чем Варвара Семеновна, конечно, и сама знала: они
проходили это в училище, да и на практике в детских садах изучали.
Варвара Семеновна не обижалась на поучения директора, скорей наоборот,
ей нравилось, что немолодая уже Лаида Христофоровна говорит с ней как с
равной, и называет по имени-отчеству, и не просто поучает, а советует, и
вообще, надо сказать, Варвара Семеновна была счастлива. Теперь она
окончательно понимала, что нашла себя, что выбор ею педучилища был
единственно правильный, а ведь еще несколько лет назад она металась, не
зная, куда идти - в металлургический техникум или на курсы медсестер, или
вообще учиться дальше в школе, чтобы потом попасть в институт - любой, но в
институт. Говорили, девочек берут трудно, только с большими способностями, а
у нее...
И вот у нее уже позади училище и четыре с лишним месяца первой
самостоятельной работы здесь, в детском доме, где ее зовут уже не просто
Варей, как прежде, а Варварой Семеновной, и все считаются с ней, и дети
любят, потому что у нее доброе сердце, неистощимая энергия и вместе с тем
нужный для работы с детьми строгий характер.
А еще она думала, что с детьми, особенно маленькими, как в ее группе,
надо обязательно быть на равных, и это хорошо, что она выбрала именно
детский дом, а не детский сад. Там у ребят есть родители, и хотя родители,
конечно, тоже бывают разные, но они все же родители, и у них авторитет в
глазах детей выше, чем у воспитателя, какой бы он ни был умный. А она вовсе,
может быть, и не умная, обычная, самая рядовая, недаром и училась всегда
средне, с трудом, и потому детский дом - это как раз для нее. Ее ребятам не
с кем ее сравнивать, и они все время с ней, и только надо любить их, как
любила бы мать, и стараться воспитывать в них больше хорошего, и никогда не
напоминать им о жизни до детского дома, чтобы не травмировать, не бередить
душу. Это она усвоила с училища.
Ей достались хорошие ребята, правда, чуть-чуть ограниченные, как