"Мария Барышева. Мутные воды дельты" - читать интересную книгу автора

- Может быть, - отец немного оживился и сложил газету, спрятав в
бумажных сгибах большой портрет Черненко. - Вот то был красавец, как сейчас
помню... усы у него... а пасть какая! Чуть не потопил меня, но я его
все-таки... А вообще что тут гадать - Волга - река большая, мало ли что в
ней может вырасти. Народ такие байки травит - заслушаешься. Кто знает, кто
знает... Волга - очень большая река. Тайн в ней не меньше, чем коряг.
- Ага, - сказал я. - Спасибо, мам.
- На здоровье. Что, опять на рыбалку сорвешься?
Вопрос был риторическим, и мы оба это знали, но я все же ответил, что
да, возможно, даже скорее всего, и мама покачала головой и в который раз
заметила, что проще купить на выбор любую живую рыбу в плавучем
магазине-садке неподалеку, чем целый день жариться на солнце среди комарья,
и в который раз уязвленный отец бросил газету и принялся доказывать ей,
почему это неправильно, и я быстро выскользнул из кухни.
Когда я уже собираюсь уходить, мать дает мне двадцатикопеечную монету и
категорическим тоном приказывает купить булку хлеба.
- Принесешь хлеб - получишь удочки! - заявляет она и открывает передо
мной входную дверь. - Брысь отсюда! И чтоб к обеду был дома!
- А что на обед?
- Пироги с визигой буду делать.
Я скорчил рожу, потому что пироги с визигой терпеть не мог, и мама
грозит мне пальцем и повторяет:
- Чтоб к обеду был дома!
- Ма-ам! А помидорку дашь?
Она выносит мне огромный холодный розовый помидор, я хватаю его и
выскакиваю на площадку, и отец кричит мне вслед.
- Ленька! А че - про Серого ничего не слышно?!
- Не-а.
- Ну надо же, а - пропал пацан и хоть бы одна... ладно, иди. Снасти
твои я вниз снесу, заберешь потом.
Я с грохотом ссыпался по ступенькам, сжимая в кулаке монетку и выбежал
из подъезда. Утро уже медленно, но верно раскалялось под огромным солнцем, и
в воздухе трещали прозрачными крыльями стрекозы, большие и разноцветные.
Неподалеку стояла толстая дворничиха тетя Тамара и поливала пыльный двор из
длинного черного шланга, и блестящие капли весело барабанили по мелким
листьям кустарниковой акации, окружавшей двор пышной зеленой оградой. Я
поздоровался с ней, получил вместе с приветствием струей холодной воды по
ногам, восторженно взвизгнул и вприприжку понесся через двор, на ходу
вгрызаясь в помидор, и прохладный розовый сок тек у меня по руке и по
подбородку.
Как я уже говорил, дом наш всегда просыпался рано, и двор уже был
полон - на многочисленных приподъездных и дворовых скамейках сидели женщины
разных возрастов с бидонами и авоськами и разговаривали, а в дворовой пыли,
в кустах, на качелях с визгом возились дети - слишком маленькие, чтобы я
удостаивал их своим вниманием - малышня не старше девяти лет! Я же в свои
тринадцать, перейдя в шестой класс, считал себя уже абсолютно взрослым
человеком, большим и могучим мужем - неважно, что ростом был всего метр
сорок пять.
Разумеется, сразу ни в какой магазин я не пошел. Я перемахнул через
трубу, тянувшуюся вокруг всего двора, перебежал через дорогу и помчался к