"Мария Барышева. Мутные воды дельты" - читать интересную книгу автора

длинные, густые, и смотреть на них одно удовольствие. Юй смугла от
волжанского солнца, она стоит, склонив голову набок, и похожа на туземку из
какой-то книжки.
- Ну, так что? - повторяет она.
То, о чем Вита говорила со мной позавчера, произошло - мы сидим и
решаем, когда поплывем на остров. К моему изумлению и негодованию, желание
плыть вдруг почему-то изъявляют все, даже Венька, которому это вроде и
незачем, даже осторожный Рафик. Я-то рассчитывал, что буду единственным, кто
совершит этот подвиг, и как раз сегодня собирался сказать об этом Юй, но она
вдруг сама спросила: собираемся ли мы плыть через реку или все это была одна
лишь болтовня.

Самое обидное, что когда я говорю, что поплыву, надо мной смеются. Все,
а в особенности Венька, считают это удачной шуткой.
- Можешь сесть мне на спину, тогда доплывешь! - говорит Венька. - Ты
посмотри на себя! Ты же и десяти метров не выгребешь - тебя тут же в Каспий
унесет. Лови тебя там потом!
Все начинают гнусно хихикать, а Венька встает на парапете во весь рост,
отталкивается от бетона и с тучей теплых брызг исчезает в воде. Юй не
смеется. Она смотрит на меня внимательно и ободряюще, а потом нетерпеливо
спрашивает:
- Так вы плывете или нет?! Или струсили?! - Юй качает головой и
хмурится - прекрасная леди, которая не может уговорить рыцарей подраться
ради нее. - По хао! Хэнь по хао!
Как правило, Юй принимается щебетать по-китайски, когда хочет
подчеркнуть особую важность произносимого. Компания начинает мяться. В
принципе, она уже почти решилась на безумство - не хватает только лишь
какого-то толчка, чтобы она дала окончательный ответ, после которого
отступать уже будет некуда, - не хватает какого-то слова или действия. Юй,
все давно просчитав, прекрасно это понимает. Она наклоняется и извлекает из
своей тряпочной сумки некий предмет, при виде которого наши глаза начинают
лихорадочно блестеть.
- Ни фига себе! - восклицает Венька. Он уже вылез из воды и подошел к
нам, и тоже не остается равнодушным. Конечно же, тут сложно остаться
равнодушным. На ладони Юй лежит мечта - армейский швейцарский нож
"Викторинокс" с вишневой рукояткой, на которой красуется белый крест. Я
видел такой однажды у какого-то папиного знакомого и даже минуту подержал в
руках, а так, конечно, знал его по картинкам и по рассказам. Но этот нож
намного лучше. Наши руки жадно тянутся к нему - для нас, мальчишек, этот нож
почти также драгоценен, как и та, на чьей ладони он лежит. Но Юй отдергивает
руку и смеется.
- Настоящий? - недоверчиво спрашивает Антоха. - Дай посмотреть! Ну дай!
Мы же вернем - чо ты!
Юй отдает нож Веньке, мы обступаем его и смотрим. У ножа девять
предметов, но, конечно же, особенно хорошо блестящее лезвие, и мы по очереди
проверяем его остроту.
- С фиксатором, - уважительно говорит Венька и с щелчком закрывает
нож. - Настоящее холодное оружие. Откуда взяла?!
Юй решительно отбирает у него нож и прячет, а потом говорит, что недели
две назад к отцу приехал какой-то старинный знакомый из торгового флота. Он