"Мария Барышева. Мутные воды дельты" - читать интересную книгу авторачудом на воде удержалась. Да-а-а, - тянет он, - был бы тут такой сом, я бы
его поймал, обязательно поймал. Они, сомы, очень лягушек любят. Они им все равно, что тебе мороженое или арбуз. И к кваканью очень чувствительные. На звук идут, значит... Да-а-а. Его взгляд становится мечтательным, наверное мысленно дядя Артем уже видит, как бы он ловил такого вот огромного сома. Да, наверное это действительно здорово, но если случайно свалишься туда, к нему в воду... Семиметровый сом... да даже трехметровый - увидь я рядом с собой в воде такого, я бы, наверное, умер от страха. Я хорошо знаю предел своей храбрости. - Дядь Артем! - пытаюсь я вырвать его из мечтаний. - Так где такие большие сомы водятся? - Я ж тебе сказал - в Одере, в Дунае еще, в Днестре, в Днепре. - А у нас точно нет? Он неопределенно пожимает плечами. - Да откуда?! - А в заповеднике мог такой вырасти? - Хм, - дядя Артем задумывается. - Да нет, вряд ли. Можно, значит, конечно, предположить, - он грозит мне пальцем, - только предположить, что рос там такой сом, жил привольно, а потом что-то случилось - может, разлив, может потревожили его. Он и ушел. А сомы, как правило, вверх по реке идут, так что он мог бы и у нас пройти, но, конечно, вряд ли бы задержался. Здесь движение, да и вода - сам видишь. А сомы, значит, - они чистую воду любят. Дождь особенно. И они... это... лентяи большие. Домоседы. Больше сидят в яме своей на дне где-то. арбуз. На его лице отражается недовольство. - А большие сомы, значит, человека могут съесть? Ну, те, которых у нас нет. - Да, могут, бывало такое. Пасть-то у них - будь здоров, туда и я помещусь! - он смеется. - И телят хватали с воды, и детей, и женщин, значит, слышал, съедали. Вот насчет мужиков не знаю. Но сомы прожорливые, очень прожорливые. Они, значит, с поверхности что схватят, так на дно тянут. Утопят, а потом проглатывают целиком. Зубки-то у них так себе - мелкие, вроде короткой щетки - удержать ими можно, а вот разорвать на куски, значит, нет. Я снова спрашиваю дядю Артема о ссадине на Сережкиной ноге. Мне интересно, мог ли такой след оставить схвативший его сом. Дядя Артем качает головой. - След бы похож был. Но ты, Ленек, мысли эти глупые из башки своей выкинь. Нет у нас таких сомов, не-ту! - он снова дотрагивается до арбуза, потом шлепает его по полосатому боку, и арбуз отзывается - спело, упруго. - Товарищ твой, значит, утонул, и его течением по дну проволокло, а на дне барахла всякого знаешь сколько?! Там и зацепило его. Жутко, конечно, жутко. Жалко парня. Вечно же все чуть ли не на фарватер заплывал, вот и дозаплывался. А ты, Ленька, щучий ты сын, о соме забудь! Нет здесь таких! И никогда не было! Вот, значит, как. Его голос звучит уверенно, но когда он слегка поворачивает голову, и блики с его очков исчезают, мне чудится, что у дяди Артема в глазах хитринка и опаска. Будто он боится, как бы у него чего не отняли. А еще у него в |
|
|