"Мария Барышева. Мутные воды дельты" - читать интересную книгу автора

подальше, громко, пожалуй даже чересчур громко ругаясь в Витин адрес. И в
этот момент я понимаю - мне придется переплыть реку. Теперь другого выхода у
меня нет.
Одно хорошо - Вите влетело здорово. Мало того, что Венька как следует
отшлепал ее - а ладони у Веньки крепкие, твердые, в мозолях - он еще и
оттаскал сестру за уши, и они стали такого же цвета, как и моя футболка -
рубиново-красными, и распухли неимоверно. Вита, как и положено девчонке,
разревелась, распустив губы, и Юй, все еще смеясь, стала ее успокаивать.
Венька, насупившись, стоял рядом, и было видно, что он едва сдерживается,
чтобы не сделать то же самое, но пытается проявить справедливую строгость.
На Юй он смотрел как-то уж очень благожелательно, и во мне начала
разгораться ревность.
- Это что? - Рафик наклоняется и двумя пальцами поднимает принесенный
Витой предмет - старую коричневую сандалию-"плетенку". С нее течет вода. -
Витка! Ты зачем ее притащила?! Носить будешь?
Хлюпая носом, Вита презрительно посмотрела на него и объяснила, что ее
крючок зацепился за сандалию, а сама сандалия застряла под корягой, потому и
не вытаскивалась.
- Сам носить будешь! - добавляет она, прижимая ладони к ушам, которые
горят, как две аварийные лампочки.
Сам не зная зачем, я спустился посмотреть на ее трофей. Это
обыкновенная старая сандалия - в таких ходит полгорода, и ничего особенного
в ней нет. Рафик переворачивает ее - на треснувшей поперек подошве сидит
маленькая полосатая улитка. Отчего-то мне вдруг снова становится тревожно, и
я не могу понять, почему - ведь сейчас для этого причин нет никаких. Рафик
размахивается, и сандалия летит в воду.
Хлеба я в то утро так и не купил, просидев на парапете до тех пор, пока
не пришел отец и не загнал меня домой. А вечером, уже засыпая, я вдруг
сообразил, почему сандалия так встревожила меня. Уж очень трещина на ее
подошве - от края до края - походила на ту трещину, которую неделю назад
Серый, Сережка Бортников, заклеивал "восемьдесят восьмым" клеем, сидя во
дворе на скамейке. Тогда я еще спросил у него: "Серый, че делаешь?", потом
сказал: "А тут лучше "БФ-2" возьмет", и Сережка, уязвленный, ответил на мой
дружеский совет: "Отвали!" Да, эта трещина точь в точь, как та... Но как я
уже говорил, половина Волжанска ходит в таких сандалиях, а мало ли на них
трещин? До Сережки мне особого дела не было, и вскоре я заснул, по прежнему
твердо убежденный, что он все еще ворует арбузы вместе с татарами.


* * *

Спустя день Архипыч - тот самый счастливый обладатель осетренка -
получил сердечный приступ, когда увидел, что за рыба попалась на его
закидушку.
Мы с Гарькой и Мишкой в то утро собирались за лещами и должны были
встретиться во дворе. Для того чтобы ловить лещей (равно как судаков,
сазанов и прочих достаточно крупных рыб) нужно не меньше трех человек - один
тянет рыбу, другой подводит под нее круг, запутывая веревку в леске и
переругиваясь с тянущим, а третий бегает вокруг и дает советы. В нужный час
я вышел из подъезда с закидушками и "лещовой" кашей из пшенной крупы. Отец,