"Борис Башилов. Московская Русь до проникновения массонов (кн.1)" - читать интересную книгу автора

изумляющий останками былой красоты, - Киев создавался на Византийской
почве! Но за расцветом религиозной и материальной культуры нельзя
проглядеть основного ущерба: научная, философская, литературная традиция
Греции отсутствует. Переводы, наводнившие древнерусскую письменность,
конечно, произвели отбор самонужнейшего, практически ценного: проповеди,
жития святых, аскетика. Даже богословская мысль древней церкви оставалась
почти чуждой Руси. Что же говорить о Греции языческой? На Западе, в самые
темные века его (VII-VIII), монах читал Вергилия, чтобы найти ключ к
священному языку церкви, читал римских историков, чтобы на них выработать
свой стиль. Стоило лишь овладеть этим чудесным ключом - латынью - чтобы им
отворились все двери...
"...И мы могли бы читать Гомера, - печалуется Федотов, - философствовать
с Платоном, вернуться вместе с греческой христианской мыслью к самым
истокам эллинского духа и получить, как дар ("а прочее приложится"),
научную традицию древности. Провидение судило иначе. Мы получили в дар одну
книгу, величайшую из книг, без труда и заслуги, открытую всем. Но зато эта
книга должна была остаться единственной. В грязном и бедном Париже XII века
гремели битвы схоластиков, рождался университет, - в "Золотом" Киеве
сиявшем мозаиками своих храмов, - ничего, кроме подвига Печерских иноков,
слагавших летописи и Патерики.
Спрашивается, зачем Киевской Руси были битвы схоластиков. Какой прок они
принесли средневековой Европе и какой прок они могли бы принести Киевской
Руси? То, что Киевская Русь развивалась духовно, вне влияния бесплодной
средневековой схоластики, под могучим влиянием Евангелия, влиявшего на
народ с такой силой, как нигде, - это для бывшего преподавателя истории
святых в "богословском" институте ИМКА, господина Федотова неважно.
Лучшим возражением на эти ложные утверждения русского европейца Федотова
будут следующие строки самого видного идеолога славянофилов И. В.
Киреевского.
В своей работе "О характере просвещения Европы и о его отношении к
просвещению России" он писал:
"...Там схоластические и юридические университеты, - в древней России
молитвенные монастыри, сосредоточившие в себе высшее знание; там
рассудочные и школьное изучение высших истин, - здесь стремление к их
живому и полному познаванию; там взаимное прорастание образованности
языческой и христианской (чего хотел бы и для древней Руси русский европеец
Г. Федотов. Б. Б.), здесь постоянное стремление к очищению истины..."
Перечислив все отличие русской жизни от европейской, Киреевский пишет:
"...Потому, если справедливо сказанное нами прежде, то раздвоение и
цельность, рассудочность н разумность будут последним выражением
западно-европейской и древнерусской образованности".
После произведенной Петром I революции духовная цельность, в высших
кругах созданного Петром I шляхетства сменилась европейской духовной
раздвоенностью. Ярким примером такой раздвоенности и является Г. Федотов,
ни русский, ни европеец, то нанесшее страшный вред России интеллигентское
"оно", которое Ф. Достоевский брезгливо называл "Стрюцкими".

II

"...Ничего кроме подвига Печерских иноков, слагавших летописи и