"Владимир Евтихианович Баскаков. Кружок на карте " - читать интересную книгу автора

- Вот принимать-то не у кого.
- Понимаю. И помолчав:
- А все-таки танки себя покажут.
- Ну давай, давай, - снисходительно улыбнулся Ковальчук, наливая в
стопки себе и Шубникову.
Шубников сам смолоду был кавалеристом, любил конницу. Да и теперь еще
часто, обходя танковый строй, он вспоминал своих лошадок той поры, когда
служил начальником дивизионного конезапаса, - умных, красивых, выхоленных,
подобранных по мастям. Первое время ему тоже не очень-то нравилось у
танкистов. И расхожую танкистскую поговорку "Порядок в танковых войсках" он
воспринял скорее иронически: какой уж там порядок? Но потом привык, да и
порядок стал другой. Может быть, оттого, что в танковые войска пришло много
кавалеристов.
Перед войной снова начали создавать мехкорпуса - большие,
трехдивизионного состава, чуть ли не в тысячу танков. Шубников, уже
полковник, был назначен заместителем командира танковой дивизии. Но
скомплектовать дивизию как следует не успели, хотя танки стали поступать
хорошие - тридцатьчетверки. В мае в дивизии было три батальона таких танков,
остальные - БТ и Т-26 - верткие, даже прыгать умели (в тридцать шестом
Шубников сам занял первенство в округе по этим прыжкам), но броню имели
тонкую, да и пушечка слабенькая.
В августе в ходе боев мехкорпус расформировали - его практически уже и
не было, остались лишь номер, штаб, отдельные подразделения, вырвавшиеся из
Киевского котла. Раненого Шубникова отправили в Москву. После госпиталя он
работал в бронетанковом управлении наркомата, и как раз ему довелось
готовить приказы о расформировании танковых и механизированных корпусов.
Вместо них и танковых дивизий формировались танковые бригады.
Было не очень-то приятно своими руками делать это, но Шубников понимал:
обстоятельства вынуждают. Просто очень мало танков, их не хватило бы на
корпуса и дивизии. Бригады можно было сформировать из тридцатьчетверок, а
это кое-что значило в ту грозную пору.
В госпитале, в Тимирязевской академии, опять встретил старого
дружка-кавалериста Ковальчука: лежали в соседних палатах.
- Ну, что твои танки? - хитро улыбаясь, спросил Коваль-чук, теперь уже
генерал-лейтенант.
- А твои кони?..
- Они себя еще покажут.
- А танки уже показали.
- Где?
- Да у немцев.
- Это точно. Под Житомиром - степь и мертвые кони. Картина, Микола, не
приведи бог!..
Но шло время, и под Тулой зимой бригада полковника Шубникова - сорок
пять танков - ловко маневрировала и наносила врагу чувствительные удары. Он
раздумывал: "Тогда под Луцком я имел почти двести танков и мало что смог
сделать, а здесь полсотни машин, и немцы с ними считаются, на рожон не
лезут. Почему?" Как-то спросил Шубников об этом у давнего сослуживца по
Белорусскому военному округу генерала Варинова, приехавшего к нему в бригаду
из генштаба. Тоже бывшего конника.
Они сидели в избе за тесовым столом и ели оладьи, испеченные хозяйкой -