"Владимир Евтихианович Баскаков. Кружок на карте " - читать интересную книгу автора

злополучной машины танкисты уже подвели под колесо вагу и оно медленно
вползало на край настила.
Генерал вытащил из кармана шинели пачку папирос, закурил, зажмурил
глаза. Ночь была тяжелая. Первый эшелон механизированного корпуса, введенный
в прорыв четверо суток назад, уже завязал упорные бои, а через несколько
часов и вся эта нескончаемая колонна вместе с этим мальчишкой лейтенантом и
его подарками тоже втянется по двум дорогам в узкий коридор и устремится
вперед, к Боковке - единственной в здешних глухих краях железнодорожной
станции. Там, как ему сказал, ставя задачу, командующий армией генерал
Поливанов, корпус встретится с войсками соседнего фронта. Но до станции
семьдесят два километра, и немцы - это ясно как божий день - сделают все,
чтобы задержать корпус, нацеленный во фланг большой и сильной их
группировки, даже теперь, в конце второго года войны, реально угрожающей
Москве. Если к станции действительно подойдут соседи, это будет котел. Не
такой, конечно, как в Сталинграде - генерала познакомили в штабе армии с
последними фронтовыми новостями, - но все же котелок хороший.
- Отправляйтесь на свое место, - с раздражением и переходя на "вы",
сказал генерал, заметив, что худенький лейтенант все еще стоит там же, где и
стоял. - Занесла вас нелегкая в середину колонны. Сдали бы свои подарки в
тылы, что ли!
- У меня приказ доставить груз по назначению... Генерал прервал
лейтенанта:
- Идите, я вам говорю.
И опять заревели моторы, защелкали, заскрипели бревна. Колонна
тронулась...
Генерала Шубникова назначили командовать корпусом совсем недавно. Да,
собственно, его и не могли назначить раньше: механизированные корпуса
возникли лишь в сентябре. Летом под Москвой их формировали сразу три. И в
каждом - две сотни танков, пехота на колесах, артиллерия, "катюши", саперы.
Тысячи автомашин, и ни одной повозки, ни одной лошади. Танковые корпуса
существовали с весны и уже воевали в донских и в приволжских степях. А
мехкорпус - это совсем новая организационная форма. Так, во всяком случае,
ему сказали в управлении бронетанковых войск. Впрочем, сам Шубников знал,
что не очень-то новая. Он еще в тридцать четвертом году служил в мехкорпусе,
командовал батальоном. Потом, после испанской войны, танковые и
механизированные корпуса расформировали.
Шубников вспомнил, как в тридцать восьмом его, только что окончившего
академию моторизации и механизации, встретил старый дружок Иван Ковальчук:
вместе учились в конце двадцатых годов в кавшколе. Но Иван успел уже стать
комбригом, и они обмывали его ромб в московской квартире Ковальчука на
Усачевке.
- Зря бросил ты, Микола, конницу, - раздумчиво говорил раскрасневшийся
комбриг, подливая Шубникову коньяк в граненую стопку и накладывая на тарелку
шпроты. - На танки пошел, а вон ребята из Испании приехали, говорят: танки
твои там себя не показали. Горят твои танки. Только дым идет.
- А конница? - ехидно спросил Шубников.
- Конница - это конница, - веско сказал Ковальчук я, помолчав, вдруг
добавил: - Я вот три месяца назад тоже две шпалы носил, а сейчас, как
видишь, дивизию принимаю.
- У кого принимаешь?