"Елена Басманова. Тайна серебряной вазы [D]" - читать интересную книгу автора

Напряженно молчала и Мура. Спускались сумерки, задул несильный, но
неприятный ветер. Клим Кириллович усомнился в разумности предпринятой ими
прогулки. Сразу стало понятно: найти безымянную детскую могилку без
посторонней помощи невозможно... Смотритель кладбища, худой мужичок в
высоких сапогах и черненом полушубке, повел их по узенькой притоптанной
тропинке в дальний угол погоста. Удивленно поглядывая на странных
посетителей, он сказал им, что за сиротской могилкой присматривает
какой-то монах Авель с Подворья Благозерского монастыря, кажется, он и
сейчас там.
Обогнув очередной сугроб, они увидели большое темное пятно,
выделявшееся на белом снежном пространстве. Около свежей могилы застыл на
коленях, спиной к ним, монах в черном одеянии. Тень от фигуры была так же
недвижна, как и он сам. Клим Кириллович и его оробевшие спутницы шли тихо,
не разговаривали, замолк и смотритель. Монах, видимо, почувствовал их
приближение, потому что вдруг встал во весь рост, оглянулся, нахлобучил
плотнее скуфейку, внимательно и строго , посмотрел на них и пошел прочь от
могилы. Он явно не хотел с ними встречаться.
Клим Кириллович, Брунгильда, Мура не могли издалека рассмотреть лицо
монаха. Он был высок ростом, выше Клима Кирилловича, а по тому, как легко
и стремительно он удалялся в розово-голубой сумрак зимнего дня, пришли к
выводу, что человек он, скорее всего, не старый. О том, что монах не
оставляет следов, Мура никому не сказала.
- Он не захотел разговаривать с нами, - прошептала Брунгильда.
- Потому что мы нарушили его святую молитву, - так же шепотом
ответила Мура. - Видишь, сколько свечечек натыкано в снег!
По периметру маленького холмика стояли четыре толстые, наполовину
оплывшие зажженные свечи. Ничто не защищало свечи от стелющегося по земле
ветерка, но они продолжали гореть, и пламя поднималось к небу вертикально.
Снег возле свечей подтаял, обнажив кусочки почвы. Здесь, как показалось
Муре, пробивалась зеленая травка... Все трое немного постояли, ощущая, как
вместе с холодом сквозь тоненькие подошвы ботинок неумолимо поднимаются к
сердцу печаль и уныние. В этот момент затея с посещением кладбища
показалась им ненужной и глупой.
Извозчик ждал у ворот кладбища. На обратном пути девушки молчали,
доктор Коровкин изредка спрашивал их, не замерзли ли они. Уже совсем
стемнело. Празднично иллюминированные центральные улицы не радовали.
Доставив барышень домой - Елизавета Викентьевна отнеслась к несколько
позднему возвращению дочерей спокойно, она доверяла доктору, - Клим
Кириллович отправился к себе на квартиру пешком, ему хотелось развеять
сгущающиеся в душе нехорошие предчувствия. И это ему почти удалось. Но
предпринятая душевная терапия дала результат кратковременный - едва
добившись равновесия, доктор был неприятно поражен сценой, которую ему
пришлось наблюдать возле особняка покойного князя Ордынского. Двое
полицейских выводили из ворот благообразного высокого старика с гордо
посаженной седой головой. Руки старца были заломлены назад, сопровождающие
грубо подталкивали его, несмотря на протесты арестованного, доносившиеся и
до доктора Коровкина. Доносились до доктора также брань и угрозы
полицейских. Доктор отвернулся с тягостным чувством и постарался забыть
эту сцену. Конечно, он не знал, что вскоре и сам окажется в непростой
ситуации.