"Елена Басманова. Крещенский апельсин" - читать интересную книгу автора

Самсон пролистал журнал. Сердце его забилось при виде фельетона,
подписанного двумя именами - Золотой Карлик и Нарцисс.
- Поздравляю, голубчик. С Крещением вас и с крещением. - Данила
хихикнул. - Нравится?
- Неужели это я? - восхитился Самсон. - А откуда взялись фотографии?
- Как откуда? Из запасца. В типографии целая коллекция на все случаи
жизни.
Самсон разглядывал снимки. На одном был запечатлен труп пожилого
мужчины в цивильной одежде, в расстегнутом пальто, с торчащими из-под
брючин ботинками с галошами. Голова незнакомца запрокинута, рот безобразно
оскален. На другом изображена панорама скованной льдом реки - Невы, как
догадался Самсон. На переднем плане - внушительный мост. На третьей
красовался извозчик на козлах, в поддевке с воротником и в круглой шапке.
Извозчик получился лучше всего. По боковине экипажа даже просматривалась
надпись "Макаровъ".
- Потрясающе! - воскликнул Самсон. - Но мне непонятно только одно:
откуда Ольга Леонардовна узнала подробности о преступнике? Неужели она
вхожа в круги сыщиков?
- Она всюду вхожа, всюду, - Данила хитро улыбнулся, - а для таких
статеек и входить никуда не надо. Талант следует иметь да мастерство, да
чутье женское - тогда и открывается существо происходящего.
- А что стало с крестьянами Ярославской губернии? - спросил стажер.
- Это вы и разузнаете, голубчик, - старик похлопал его по плечу, -
голову даю на отсечение, с понедельника повалятся письма с просьбой
раскрыть тайну происхождения погибших близнецов. Журнал будут рвать друг у
друга из рук!
Увлекательную беседу прервал звук электрического звонка, и Данила
бросился к дверям. Дальнейшее Самсон воспринимал в каком-то тумане:
являлись посыльные из магазинов, и, повинуясь придирчивым просьбам, Самсон
раздевался и одевался, примерял фрак, смокинг, сюртук, брюки, рубашки,
башмаки, пальто. Затем юноша оказался во власти цирюльника: разбитной
хитроглазый молодчик, пританцовывая, жонглируя инструментом, оттопыривая
мизинец, нещадно обкорнал светлые кудри юного провинциала, тщательно уложил
их на косой пробор и щедро смазал липкой пахучей помадой, отчего волосы
сразу заблестели. Нежный пушок на подбородке и верхней губе юноши был снят
безжалостной бритвой, после чего цирюльник попытался приладить к розовому
лицу клиента накладные усы и бороденку. Однако по цвету накладки не
подходили. И цирюльник прикидывал: то ли Самсона покрасить, чтоб цвет его
волос совпал с накладками, то ли выкрасить накладки.
Однако юноша резко воспротивился и тому, и другому. С накладной
бородой и усами вид его в зеркале получался совсем уж пошлым и глупым.
Данила, видимо, жалел новичка, на долю которого выпало столько потрясений,
и принял сторону Самсона. Посмеиваясь, старик выразил надежду, что
маленькая загвоздка с растительностью на лице будет преодолена со временем.
В промежутке между хлопотами, Данила Корнеевич успел подкормить своего
подопечного буженинкой и холодной зайчатиной с хреном и хрустящими солеными
огурчиками. Поел Самсон с удовольствием, а вот сделать больше одного глотка
обжигающей, разрывающей нутро жидкости бурого цвета, налитой ему Корнеичем
в жестяную кружку из заветной бутылочки, вытащенной из заветного же уголка,
не смог. Потом, облаченный во фрачную пару, крахмальную рубашку