"Николай Басов. Темные папки (Дело 01 - 04)" - читать интересную книгу автора

бой, неправильный.
Хорошо - помогли, офицер... если это был офицер, в седле вдруг обмяк, а
потом вовсе завалился на землю. Но и без него с десяток бандитов, по посадке
видно, что казаки, слишком высоко стремена подняты, прорвались. И вот тут-то
случилось самое плохое.
Они-то уходили, прорвались через телеги и свой обоз, а вот наши...
Кто-то с другой стороны нашего склона вдруг поднялся и бросился вперед,
увлекая за собой людей, сначала не очень много, потом весь правый фланг... А
те из каблуковцев, кто еще недавно был растерян, потому что не видел, где
сидят красные, и откуда стреляют, стали отбиваться. Прицельно, и тоже - едва
ли не в упор, на расстоянии шагов двухсот или чуть больше.
И хорошо ведь отбивались, рядок самых рьяных атакующих, самых первых
скосило, словно роли в бою поменялись, теперь уже белые били с позиции, хотя
и целиться им приходилось вверх, но ведь можно было даже не торопиться, а
выбирать... Красные рвались вперед, бежали, и стрелять прицельно не могли,
но бежали... И подставлялись. Их выбивали, как на стрельбище.
Направление этой дурацкой атаки оказалось неправильным. Если уж
атаковать, то следовало ближе к центру, чтобы у белых не было возможности
хоть на пару сотен шагов отступить. Чтобы оба их фланга перерубить этой
атакой. А те, с правого фланга, побежали прямо, к ближайшим врагам, которые
и сами стали уползать, отстреливаясь, и тогда даже те, что в сторонке
оказались, тоже решили своих огнем поддержать...
Стало ясно, что нужно атаковать уже всей массой, иначе потери будут
большими, иначе белые, кто еще мог сопротивляться, слишком значительный
выигрыш во времени получат.
Рыжов поднялся, не очень-то выпрямляясь, понимая каждой клеточкой
своего тела, как в него, именно в него сейчас прицеливаются эти бородатые, с
чужими лицами мужики, как они вылавливают его на мушку, подгоняют прорезь,
и...
- Впе-е-еред, быстрее... - Не было у него слов, кроме этих вот. -
Впе-еред, ура-а-а!..
И побежал, но кто-то уже его обгонял, потому что не очень быстро
спускался он по своему сыпучему склону, не выходило у него быстрее ноги
переставлять, увязал он, как муха на клею... И когда его стали обгонять, он
вздохнул с облегчением, теперь он не один, мишень в рамке прицела, а лишь
силует из таких же мужиков в шинелях, и хотя в него еще не попали, теперь,
может, попадут уже позже, может, через сотню шагов, или даже он добежит до
тех бандитов, что оказались на его фланге перед эскадроном...
Сбоку, холодно, как нож режет сухое мясо, вылетела команда на конях. И
когда они успели? Он же просил Гуляева, чтобы он вывел людей не под пули, а
для преследования, когда бой уже будет решен... Но вот они-то там, сидя в
низинке, не выдержали, решились. И зря вышли, теперь они, в свою очередь,
перед расстрелянным обозом белых замешкаются, не успеют ту, на дальней
стороне карьера низинку проскочить и по ним тоже будут бить, еще ближе, чем
его эскадрон бил, хоть с закрытыми глазами попадая... Но нет, конники широко
раскрылись, и пошла рубка на добивание тех, кто еще не побежал... И быстро
все получилось.
Ну, это понятно, весь бой-то шел на дне карьера, на вытянутом, но
все-равно небольшом пятачке шагов триста-четыреста вдоль, не больше, вчера
же сам проверял... И все вдруг утихомирилось, лишь кто-то еще орал, кто-то