"Николай Басов. Золото Росийской Федерации" - читать интересную книгу автора

- Не верю я ему, - продолжал комиссар. - Подозрительный он...
- Комиссар, тут нет подозрительных. Тут есть они, со своими отарами, и
мы - пришлые, конечно, куда более подозрительные, чем все, что только можно
придумать.
Незадолго до полуночи, как решил Рыжов по луне, стало ясно, что дорога
подходит к концу. Лошадка пастуха даже вперед вырвалась, и прядала ушами
по-особенному. Рыжов это ясно видел, хотя и темновато было. В тот момент к
Рыжову подъехал на своем дончаке Супрун, он тоже устал, но еще держался,
недаром казак.
- Командир, кони истомились, нужно останавиться. - Помолчал и веско
добавил: - Я у этого, проводника нашего спросил, мол, далеко еще, но он все
талдычит, что близко. Он так с самого начала говорит.
Супрун был почти в отчаянии, и от усталости, и потому, что не понимал,
как в темноте, лишь слегка разбавленной неполной луной, пастух распознает
дорогу.
Рыжов ему даже отвечать не стал, лишь головой покивал, хотя в темноте
это было, наверное, не очень заметно. Но пастуха догонять не стал. Если бы
тот заподозрил, что ему не верят, он бы сейчас просто растаял в ночи, и все,
ничего бы они от него больше не добились.
А потом, когда Рыжов уже и сам решил все же потребовать от казаха,
чтобы тот позволил эскадрону и лошадям передохнуть, тот вдруг подъехал к
нему.
- Все, командир, как все тебя тут называют, давай шинель и патроны.
- Ты что, с ума спятил? - спросил визгливым от усталости голосом
Табунов. - Ты думаешь, что...
- Юрты бая Кумульчи видны, мы договаривались, - все тем же привычным
для разговоров в степи голосом отозвался пастух.
Рыжов присмотрелся, и тогда понял, что проводник прав, где-то на грани
темного неба и еще более черной земли светился огонек, слабый, как
недокормленный светляк.
- И впрямь! - почти обрадовался Шепотинник, который, оказывается, тоже
был поблизости.
Но тут же другой голос его перебил:
- Это еще верст пятнадцать может оказаться, во тьме не разберешь.
- Это точно юрты Кумульчи? - спросил Рыжов строго. И получив
неопределенный ответ, приказал Шепотиннику отдать казаху вторую из своих
шинелей и обговоренный десяток патронов.
А потом пастух просто растворился, тут где-то был, рядышком, и вдруг
его не стало. По всему, он двинулся назад, к своим, с новообретенной шинелью
с пуговицами, которые он даже пальцем потрогал, и десятком патронов против
волков. Отдыхать коню он не дал, наверное, хотел от этих русских подальше
отъехать, чтобы не разговаривать с ними больше.
На ночевку стали прямо тут же, хотя Рыжову и казалось, что пятнадцати
верст до огня нет как нет, но кони нуждались в роздыхе. Эскадрон устроился с
радостью, и кошевары занялись несытной, но такой необходимой едой.
Вот будет номер, подумал Рыжов, засыпая после неизбежной полусырой каши
и кружки "липового" чаю, который он организовал на пару с Шепотинником, если
завтра выяснится, что это был не огонь, а лишь низковисящая звезда. Тогда
придется, пожалуй, новых казахов искать, и еще не факт, что проводник не
привел их, предположим, совсем в степь, откуда и до озера-то или русских