"Лилия Батршина, Поплачь о нем, пока он живой" - читать интересную книгу автора

в седло без всякой посторонней помощи, подъехала к Бьерну.
Он окинул ее ненавидящим взглядом, вскочил в седло, посмотрев уже мимо
девушки. Она стала для него пустым местом, чем-то совершенно не достойным
внимания. Дунгром, видевший эту сцену, только сокрушенно покачал головой...
..."Кончено... Кончено... Кончено... Кончено..." - стучали копыта
Грома. Девушка прерывисто вздохнула. Посмотрела на заходящее, уже
коснувшееся верхушек деревьев солнце, затем в спину едущего впереди Бьерна.
Закрыла и открыла глаза, смахивая подступающие слезы. "Не нужна я ему
теперь... Никому я теперь не нужна... Одна в целом свете... При муже да не
замужем..." - эти мысли донимали Любаву, в разных вариациях набрасывались на
нее, вызывая уже задавленные слезы, так, что она уже даже устала от жалости
к себе. Любава выпрямилась в седле, сузила глаза. "Надо что-то делать. Не
годится сидеть сложа руки да себя жалобить и слезу точить. Хватит!" -
приказала она себе. Внимательно огляделась вокруг. Бьерн и его спутники
ехали впереди нее, позади - несколько повозок с ее приданым, вещами и так
далее, рядом с ними - по стражнику с обеих сторон. Завершал кортеж еще один
стражник. "Они вернутся с закатом домой, батюшка приказывал", - припомнила
Любава. Еще были кучера, но их можно было в расчет не брать...
Для чего - не брать? Любава сдвинула брови. Для чего?
"Боги... - подумала девушка, от страха, пробравшего ее до глубины души,
ее сердце заколотилось быстро и неровно, словно задрожало. - Боги... Неужели
я решусь..."
Но сегодня - первая ночь... Первая брачная ночь с Бьерном... На ночь
они станут лагерем, и он... "Мама... - подумала и одними губами прошептала
Любава. - Нет..." Значит, иного выхода не остается...
Только бежать.
...Дунгром с Гилрэдом о чем-то яро спорили у костра, Бьерн, пройдя
мимо, сердечно посоветовал им заткнуться, но они не вняли, и он, плюнув,
ушел в свою палатку. Ругаться он был почему-то не настроен. Остальные
обозники только заканчивали ужин, переговаривались, пересмеивались...
Вдруг где-то недалеко послышался топот копыт, что-то лихо пронеслось
мимо него в чащу, махнув длинным плащом, и унеслось в лес. Бьерн оглянулся
назад, откуда послышались крики.
- Княжна! - расслышал он чьи-то крики. - Княжна сбежала!
Бьерн, ругаясь, побежал к своей лошади, плюхнул ей на спину седло,
затянул подпругу и вскочил ей на спину.
- Оставайтесь здесь! - крикнул он Гилрэду и поскакал за девушкой.
В лесу было темно, практически ничего не видно, хорошо хоть, деревья
росли не слишком близко, лошадь еще могла развернуться. Бьерн нагнулся к
самой гриве, перемежая ругательства с мольбами: "Лишь бы догнать дуру
неразумную, где же таких делают?!.."
Наконец впереди, меж деревьями, замелькало белое платье княжны.
"Ну же, Смолка, давай, еще чуть-чуть осталось..."
"Гром, ну пожалуйста, ну побыстрее, прошу, скорее!" - шептала Любава,
все время подгоняя коня. Гром мчался в незнакомой местности на всех парах,
девушка боялась, что он попадет в какую-нибудь канаву в темноте и повредит
ногу, поэтому не выжимала из него все силы, давала время оглядеться. Но
вдруг сзади она услышала топот копыт и крики, оглянулась - и увидела среди
деревьев мчащегося всадника. "Леший бы его побрал... - рыкнула Любава. -
Гром, еще быстрее, еще!" И конь послушался, ускорил бег до предела. "Я в