"Лилия Батршина, Поплачь о нем, пока он живой" - читать интересную книгу автора

церемонии смотрелась так, как будто они ее поддерживали, чтобы она не упала.
Никто бы не удивился, если бы девушка пришла в таком состоянии на похороны;
белый цвет ее платья, венок из белых цветов выглядели скорее как траурные
для человека, который хоть раз заглянул в ее глаза. А в глазах ее были -
боль, страх и отчаяние, скорбь, ужас и печаль.
Так уж случается, что когда вершатся государственные дела - о людях не
думают. И король, соглашаясь на свадьбу в интересах королевства, почему-то
никогда не думает о том, что его невеста не желает этой свадьбы с той же
силой, что и он сам.
Зазвучал горн, появился священник. Любаву подвели к Бьерну, и они
встали рядом, как велел порядок. Девушка слушала торжественную речь, низко
опустив голову; ее всю трясло, все сильнее с приближением того места в речи,
когда ей нужно было раз и навсегда ответить перед богами - выйдет ли она
замуж за Бьерна. "Как в омут бросили... - колотилось у нее в висках. Она
едва слышно всхлипнула, но тут же себя одернула. - Но слез моих он не
увидит. Не дождется. Никогда..." Девушка подняла голову и смело посмотрела
на священника, уже ожидавшего от нее ответа.
"Коли уж прыгать в омут - так самой, без уговоров, толчков и помощи".
- Да, - звонко ответила она. Повернула голову и посмотрела в глаза
Бьерну. - Я выхожу замуж за Бьерна и клянусь перед богами быть ему достойной
женой и спутницей, хранить ему верность с сегодняшнего дня и до скончания
времен.
...А дальше все пошло как в тумане. Любаве будто заложило уши,
подернуло пеленой глаза, ее оглушило и ослепило - она совершенно перестала
воспринимать то, что происходит вокруг. Как сквозь воду она слышала клятву
Бьерна, поздравления; она даже не заметила, как ей надели ритуальный венец,
означающий, что теперь она замужняя женщина. Она не заметила ни пира, ни
начавшихся тут же сборов - ей предстояло ехать в королевство Бьерна. Она
очнулась только тогда, когда уже перед самым отъездом ее обнял брат.
- Ну, счастья тебе да удачи, - произнес он. Любава улыбнулась, но
грусть в глазах свела улыбку на нет.
- Счастья мне не будет, а удача не помешает, - сказала она. Похлопала
его по плечу, взъерошила густые волосы. - Батюшку слушайся. Горыне от меня
привет передай.
- Передам, - послушно кивнул брат и отошел. К Любаве подошел отец,
обнял, поцеловал в лоб.
- Не забывай край родной, - сказал он.
- Как же забыть... - прошептала девушка. - Память хуже совести
казнит...
Любава прижалась к отцу.
- Ну? - за спиной девушки возник Бьерн, ведущий в поводу ее Грома.
Гилрэд было тронул его за плечо, мол, дай попрощаться нормально, но
Бьерн отмахнулся от него, будто от назойливой мухи.
Любава как будто не услышала, прижалась еще крепче к груди отца, потом
отстранилась и, блеснув глазами, сказала:
- Ну, поеду, буду Родину заслонять, - затем повернулась к Бьерну и
почти прошипела: - А ты не нукай. Не лошадь.
Она забрала у него узду и отвела Грома подальше, о чем-то с ним
пошепталась (объясняла, в чем дело и куда они едут, и еще просила спокойнее
относиться к Бьерну - она прекрасно видела, как конь смотрит на него) и, сев