"Фил Бейкер. Абсент " - читать интересную книгу автора

Жозефена Пеладана, и именно в этом контексте пил абсент, сознательно
культивируя галлюцинации. Он хотел не притупить чувства, но стать безумным,
выйти за пределы разума.
Он стремился превратить свою жизнь в сон наяву. Оскар Уайльд уже писал,
что надо объединить искусство и жизнь, но Жарри делал это с той
интенсивностью, которая скорее стремилась в будущее, к сюрреализму, чем в
прошлое, к Уайльду. Когда его силой уводили после эпизода с Маноло, он
воскликнул: "А что, неплохо написано?" - "Можно сказать, - говорит Бретон, -
что после Жарри гораздо больше, чем после Уайльда, разделение между
искусством и жизнью, которое долго считалось необходимым, осмеяли, оскорбили
и отвергли в принципе". После Жарри биография неуклонно просачивается в
литературу: "Автор разместился на полях текста... "и" никак невозможно
освободить завершенное здание от рабочего, который твердо решил установить
на крыше черный флаг".
Жарри шел дальше простого слияния искусства и жизни, которое многие
считают главным в авангардизме; он пытался соединить сон и бодрствование. В
той же мере оккультист и эзотерик, что и авангардист, он продолжает, по
словам Роджера Шаттака, традицию Жана Поля, Рембо и, особенно, Жерара де
Нерваля, который говорил, что хочет "править своими снами". Позднее Бретон
писал: "Я верю, что в будущем сон и реальность, которые кажутся столь
взаимоисключающими, объединятся в некую абсолютную реальность,
сверхреальностъ" <По-французски "сверхреальный" - "surrealiste". (Примеч.
ред.)>. Жарри старался выбрать кратчайший путь.
Взгляды его на эти вопросы видны из романа "Дни и ночи". Герой -
любитель абсента, новобранец Сенгль, который дезертирует из французской
армии. Жарри сам был призван на военную службу, но его демобилизовали по
причине "преждевременного слабоумия". Дезертирство Сенгля - не только
буквальное, но и метафорическое; это глубоко духовное бегство, он ушел
"далеко", убежав в себя.
"Дни и ночи" - это реальность и сон. Жарри пишет, что Сенгль вслед за
Лейбницем "верил в первую очередь, что существуют только галлюцинации, или
только восприятия, и нет ни ночей, ни дней и жизнь непрерывна". Она
непрерывна точно так же, как непрерывно и равно всему сущему сознание в
"Тибетской книге мертвых", которая бы понравилась Жарри, если бы ее перевели
до его смерти <Жарри пересказывал китайскую легенду, которую он нашел в
книге XIII века, переведенной маркизом Эрве де Сен-Дени, востоковедом и
автором книг о контроле над снами. Это легенда о народе, у которого головы
улетали с наступлением ночи и возвращались на рассвете.Сенгль гуляет по лесу
со своим другом Валансом в таком "состоянии, как будто он принял гашиш", и
ему мерещится, что душа отделилась у него от тела и летает по воздуху, как
воздушный змей, прикрепленная лишь тонкой нитью. В той же главе Жарри
упоминает об "астральном теле".>.
До этого отрывка (в главе "Патафизика") мысли Сенгля принимают
отчетливо магический - или психотический - оттенок. Он обнаруживает, что они
могут контролировать внешний мир: "Сенгль проверил свое влияние на действия
мелких предметов и решил, что имеет право принять подчинение мира".
Напившись абсента и коньяка, он замечает, что может контролировать игральные
кости, предсказывая сопернику, как они лягут, поскольку видит это заранее
мысленным взором.
Внешняя жизнь Жарри проходила не гладко. Бедность прочно держала его.