"Элизабет Бэйли. Таинственный граф " - читать интересную книгу автора

большинством же следовало еще одно слово - фамилия? Название какого-то
места? Непонятно.
Почерк на обоих листках был вроде бы один и тот же, и Грейс подумала,
что, может быть, это написано человеком, лежащим наверху. Она сложила вторую
бумагу и взяла следующую. Написанное здесь было понятнее - это явно было
некое удостоверение личности, к счастью, не слишком сильно поврежденное
сыростью. Печати, выглядевшей вполне официально, соответствовал и казенный
язык, который с трудом поддавался переводу. Как бы там ни было, Грейс
удалось разобрать имя и фамилию своего француза.
Его звали Анри Руссель; отталкиваясь от даты его рождения, она быстро
вычислила, что ему тридцать один год. В качестве его занятий было написано:
"помощник", но чей и в чем, не было указано.
Грейс почему-то было очень приятно читать его имя - Анри. Ей
представилось его лицо с высокими скулами, бледное и осунувшееся, его темные
нечесаные волосы, разбросанные по подушке. Ей вспомнились его зеленые глаза
и подумалось, что ему очень идет его имя. Анри.
Встряхнувшись, Грейс поводила пальцем по написанному имени, словно
пытаясь стереть странное воздействие, которое оно на нее оказывало, сложила
документ и придвинула к себе два первых. Она прочла их несколько раз, но они
не становились понятнее. Ее рука потянулась к запечатанным письмам. Она
повертела их в руках, раздумывая, не сломать ли печати. Нет, нехорошо. Анри
Руссель попросил ее спрятать их, и она не обманет его доверия. Грейс встала
и поднесла письма ближе к свечам. Печать на обоих письмах была одна и та же,
но что в них было написано, оставалось непонятным.
Сев обратно, Грейс стала складывать развернутые ею документы, собираясь
завернуть их снова в лист с картой, в который они были завернуты. И вот,
когда она аккуратно складывала первый из них, стараясь перегибать бумагу
там, где она была перегнута прежде, что-то привлекло ее внимание. На
мгновение замерев, Грейс отодвинула бумаги и поднесла листок к свету.
На нем просвечивали водяные знаки. Грейс пристально вглядывалась в них,
чувствуя, как сильно бьется ее сердце. Ошибки быть не могло - это был герб.

***

Что-то тяжелое давило на ноги, так, что он не мог ими пошевелить. На
какое-то мгновение, пока сознание возвращалось к нему, Анри подумал, что
онемение, возможно, вызвано пулевым ранением. Он помнил, что в него попали,
но в том состоянии, в котором находился, не мог понять - куда.
Он что, еще на болоте? Нет, не может быть, здесь слишком тепло и
удобно. Вот ноги, правда, затекли. Анри попробовал пошевелить ими и понял,
что ему что-то мешает, но не рана. Он с трудом поднял веки.
В глаза хлынул неяркий свет, и Анри обнаружил, что лежит на широкой
деревянной кровати. Память начала проясняться. Вроде был молодой парень,
который умывал и одевал его? Или не был? Анри потрогал себя, пальцы нащупали
жесткую ткань. Кто-то надел на него ночную сорочку. У Анри появилось такое
чувство, будто он должен поблагодарить кого-то, только он не знал пока -
кого.
Он приподнял голову, и движение очень чувствительно показало ему, где у
него рана. Он быстро опустил голову, но прежде успел заметить что-то,
лежащее поперек его ног.