"Эрве Базен. Смерть лошадки (Книга вторая трилогии "Семья Резо")" - читать интересную книгу автора

церемониями, совсем "завыкали" меня, прочирикивая это "вы" между двумя
взрывами смеха.
- Надеюсь, вы удостоите нас чести, надеюсь, вы соблаговолите войти в
наш дом! - сказала одна из них, склоняясь передо мной в низком поклоне и
взмахивая своей рыжей гривой.
Моя гордыня рухнула в бездну смущения. Напыжившись, как индюк среди
изящных цесарок, и потрясая в их честь красным махром, я шагнул к крыльцу.
У тебя идиотский вид. Надо приноровиться к ним, просюсюкал живший во мне
великий филантроп. На мое счастье, юноша в тюрбане положил конец этой
сцене.
- Ваше светлейшее высочество, не следует плевать на весь божий свет.
"Ты" - здесь закон. Барышни, выстройтесь по возрасту в ряд... Я лично
Самуэль, самый старший, двадцать лет, готовлюсь на агрономический
факультет. Вот это Мишель, проще Мику, девятнадцать лет, а эта растрепа -
Сюзанна - семнадцать лет. Эту сосульку зовут Сесиль - ей пятнадцать с
половиной. Подчеркиваю, с половиной. Сейчас переходим к категории
малолетних: Жаклина - одиннадцать лет, Роза - шесть и Мадлена - два. Пока
все...
- И этого вполне хватит! - раздался новый голос.
Это явилась мадам Ладур... Явление не бог весть какое величественное,
укутанное в лиловатый посекшийся халат, в шлепанцах на босу ногу и
увенчанное ореолом алюминиевых бигуди. Она шла на меня не торопясь - руки
на животе, живот - на ляжках. То же самое солнце, что сушило сети,
высекало жалкие искорки из крошечного бриллиантика, из смехотворного
бриллиантика, объявлявшего всем и каждому, что до замужества, до своей
помолвки, хозяйка "Армерии" была портнихой. Но она властно схватила меня
за плечи, привлекла к себе, звучно чмокнула, взяла за подбородок двумя
пальцами - большим и указательным, - повернула мою голову сначала направо,
потом налево, долго всматривалась в мое лицо и наконец изрекла:
- Вид у юного бакалавра не ахти какой! Держу пари, что у тебя железки
распухли.
Она ощупала мне шею и обнаружила железки. Левое ее веко судорожно
дернулось, как бы желая скрыть огонек, на мгновение зажегшийся в ее
глазах. Зато правое веко прикрыло удивленный глаз, сразу подметивший мое
смущение, для нее непонятное и без колебаний отнесенное на счет моей
застенчивости. Застенчивости!.. Об этом ясно свидетельствовала ее улыбка,
ее улыбка, доводившая меня до бешенства, и я впился ногтями в ладони,
сразу взмокшие при мысли, что Фелисьен Ладур отправил меня на какую-то
другую планету.
- В общем-то у нас неплохо, - продолжала толстуха. - Запомни, ты обязан
прибавить не меньше двух кило! Это моя норма. Можешь называть меня "тетя".
Это будет очень мило. Я ужасная наседка.
- Цып! Цып! Цып! - вторично уточнил Самуэль.


Эти Ладуры меня ошарашили. Кто же они на самом деле? Простаки?
Лицемеры? Святые? Слабые люди? Уж не шла ли здесь речь о том, чтобы с
помощью назиданий и квиетизма соблазнить одного из членов семейства Резо,
известных поборников янсенистской ереси? Как могут эти люди, которые
внешне всегда согласны между собой, а если не согласны, то лишь по