"Эрве Базен. Анатомия одного развода [love]" - читать интересную книгу автора

своими детьми и прозванная друзьями Наседкой за раздраженное кудахтанье!
История весьма банальная. Гордиться не приходится. А для волнений оснований
много. Как все это воспримет Четверка? Что станется с ней, с Алиной?
- А ну-ка! Прочти мне вот это.
Луи, задыхаясь в своем тесном воротничке, хотел было подойти к окну; не
для того ли, чтоб увидеть Одиль, которая по этому случаю сумела удрать из
конторы и пристроилась на террасе бара напротив суда, где она, видимо,
дрожит от холода? Но оба адвоката в этот момент ринулись к своим клиентам.
Гранса, который уже минут пять что-то царапал под диктовку своего коллеги,
вырвал листок из записной книжки. Луи вяло взял у него этот листок. Прочел -
и подскочил:
- Ну и ну. Только и всего?
Попробуйте проявить деликатность и объективность! Жилы все вытянут,
изведут упреками. А твоя драгоценная супруга, Луи, призывает тебя не терять
чувства реальности. В этом зале, где сейчас происходят все эти бурные споры
из-за денег, ты всего только некий Давермель, Луи, сорока четырех лет,
художник по интерьеру, женатый, имеющий на иждивении четверых детей,
проживающих в Фонтене-су-Буа, - так определяет тебя декларация о доходах и
платежные ведомости о получаемом жалованье в ателье "Мобиляр", фотокопии
которых были представлены сюда заинтересованным в деле лицом. Допустим, что
эти раскопки, произведенные секретарем ателье, соответствуют
действительности. Но нельзя допустить другого - того, что, попросту говоря,
с тебя хотят содрать все. Или почти все...
- Они основываются на твоих прошлогодних доходах, - говорит Гранса.
- Это если совершенно не считаться с расходами, - возражает Луи. - И не
принимать во внимание, что год был исключительный, почти на треть доходней,
чем предыдущий.
- Ты имеешь возможность доказать это?
Стоит ли краснеть оттого, что он проявил такую осмотрительность? Да, у
Луи есть три недавних уведомления чиновника по сбору налогов, в которых
фигурируют цифры чистого дохода, куда более скромные. Он вынимает из кармана
эти бумаги и молча передает своему защитнику.
- Во всяком случае, существует установленный законом предел, -
продолжает объяснять троюродный брат. - Однако встречаются иногда такие
щедрые мужчины, которые отдают все до последней рубашки, лишь бы добиться
возможности быть с другой, пусть хоть в полной нищете. Что ты на сей счет
думаешь?
Луи сквозь зубы бормочет:
- Одиль ведь тоже ест.
Широкий рукав адвокатской мантии опять взлетает вверх.
- О нет, мой дорогой. Через полгодика, когда ты на ней женишься, такой
аргумент еще может пригодиться. Сегодня же он произведет обратный эффект.
Впрочем, тебе даже повезло. Некогда статья кодекса запрещала супругу,
обвиненному в адюльтере, жениться на своей сообщнице... Ну что, больше
разъяснений не требуется?.. Ладно, надо возвращаться к нашему ловкачу.
Он уходит. Прошел уже метров пять, когда Луи крикнул ему вслед: .
- Тысячу франков, не больше! И право на продолжительные встречи с
детьми. Тут я буду непреклонен.
Туда, сюда - и так уже четыре раза. Только попытаешься умерить
претензии - разгораются споры. Алина понимает, что наносит вред семье,