"Эрве Базен. Анатомия одного развода [love]" - читать интересную книгу автора

надрывом взвился:
- Пришли мне уведомительное письмо. Но прежде тебе следует опубликовать
извещение о нашем разводе: ведь извещают же о кончине.
Луи поставил стакан и направился к двери, мысленно отыскивая
приличествующие случаю слова прощания, за ним следовала не менее растерянная
Алина. Когда он вышел на крыльцо, внезапное вторжение Четверки,
возвращавшейся после визита к тетушке, избавило его от проявления
вежливости. Он на ходу успел поцеловать только Розу.
- Скоро вы наконец войдете? - крикнула Алина.

9 июля 1966

Большое окно открыто настежь, видны сверкающие звезды, в комнате душно,
оба они, раскинувшись, лежат рядом нагишом; вдруг слабо затрещал телефон,
который Одиль ночью ставит поближе к кровати, переведя регулятор громкости
на "тихо". Не зажигая света, Одиль протягивает руку, слышит потрескивание, и
вдруг...
- Алло, папа? Это я - Роза...
Пораженная Одиль молчит, ждет, пока повторят, затем с удивительным
хладнокровием бурчит что-то невнятное, одной рукой прижимает трубку к груди,
другой нашаривает грушевидную кнопку лампы и начинает трясти этого Адама,
волосатого, ошалелого, ничего не соображающего со сна, тихо шепча ему:
- Невероятно, но это твоя дочка!
- Что это еще за шутки? - произносит Луи, наконец проснувшись. - Если
кто хочет со мной поговорить, пусть, звонит в контору. Да и этот телефон
никто не знает, кроме моего отца.
- Да-да, - говорит Роза, когда Луи берет трубку. - Я сейчас звонила
деду, и он мне дал этот номер, раз нужно было срочно найти тебя.
Скоропостижно скончался дедушка Пе... От инфаркта.
Одиль молчит, напряженно прислушиваясь: она взяла отводную трубку.
Почему же мсье Давермель сам не сообщил им об этом?
- Глубоко огорчен, моя дорогая девочка.
Луи уже все понял. Когда Роза в горе, она привыкла плакать на отцовской
груди, а они не могут увидеться в первую половину каникул. Роза продолжает,
всхлипывая:
- Мама уже поехала на такси за тетей Анеттой. Ее можно найти только
утром в банке, а она должна выехать с нами семичасовым поездом.
- Роза, розочка, розанчик ты мой... - нежно говорит Луи.
Это их код, смешной и нежный, давно существующий между отцом и дочерью.
Всегда и всюду - папина розочка!
Одиль с боязливой нежностью открывает в своем Луи незнакомого ей
мужчину. А дочка все еще шмыгает носом.
- Мама не хотела, чтобы я звонила тебе... Она кричала: Это его больше
не касается. Я звоню с вокзала. Если бы я позвонила из дома, Агата на меня
наябедничала бы. Но надо, чтоб ты об этом узнал. Пап, я обещала раз или два
удрать к тебе. Но теперь не удастся. Мы, наверно, весь июль будем в Шазе.
- Слушай, дорогая, я хочу тебе сказать, что, когда ты вернешься...
- Ты уже женишься, папа, я знаю. Не переживай. Ведь я верю только тому,
что вижу сама... Ну, целую тебя, бегу.
Луи тоже чмокнул в телефонную трубку, потом на мгновение замер,