"Эрве Базен. Анатомия одного развода [love]" - читать интересную книгу автора

так же, как последний, с текстом на обеих сторонах. Восемьдесят восемь строк
- Алина сосчитала. Четырнадцать "ввиду того, что", и в частности: "ОСНОВНОЕ
ТРЕБОВАНИЕ МУЖА: Ввиду того, что Давермель возбудил против своей жены дело о
разводе; ввиду того, что мадам Давермель возбудила с той же целью встречный
иск; ввиду того, что согласно заключению судебной инстанции от 18 февраля
1966 года Давермель заявляет, что не смог собрать необходимые свидетельства
и отказывается подтвердить доказательствами факты, изложенные им по
пунктам..."
Отказался подтвердить доказательствами! Теперь он навсегда останется в
роли обвинителя, взявшего свои слова обратно. Алина наклоняется, хватает
свое серое платье, расправляет его на плечиках и продолжает читать: "ПО ЭТИМ
ПРИЧИНАМ считаем, что иск Давермеля недостаточно обоснован..." Слышите вы,
Четверка? Необоснован! Слушайте же продолжение: "Приняв встречный иск мадам
Давермель, выносим решение о разводе супругов по ходатайству супруги и в ее
пользу..."
Алина повесила в шкаф шаль из ангорской шерсти. Но самое главное в
конце, после слишком великодушных по отношению к виновнику развода оговорок
о том, кому поручается воспитывать и опекать детей, и о праве отца на
встречи с ними. Именно так он и назван - "виновник". Так его определяет
закон, таков и глагол, употребленный для разъяснения его обязанностей:
"Приговорить Давермеля к уплате алиментов в пользу жены. Приговорить
Давермеля к уплате всех судебных издержек". Конечно, известно, что все суды,
даже гражданские, других формулировок не употребляют, что в этих учреждениях
никому не приходит на ум применить менее убийственные глаголы вроде:
принудить, обязать, потребовать. Ну, это просто великолепно: Луи -
приговорен. Слушайте дальше: "Вследствие вышесказанного Французская
Республика требует и приказывает всем судебным исполнителям привести в
исполнение вышеизложенное и учредить за его выполнением прокурорский надзор,
а представителям власти оказывать поддержку". Что, непонятно разве:
законодательные органы хотят, чтобы все были извещены о решении суда, и оно
должно стать публичным достоянием. Алина укладывает чулки - на двух
спустились петли. "Вследствие чего..." Надо бы этот приговор оставить в
гостиной на столе, чтобы о нем узнали все, чтобы каждый гость, если Алина
отвернется, заглянул в эту бумагу.
Раздался звонок, и Алина, побежав было вниз, вернулась и бросилась к
окну, выходящему на улицу. Это пришли гости на традиционный пасхальный ужин:
яйца в майонезе, баранья ножка, маринованная стручковая фасоль, присланная
из Шазе, пирог с консервированными сливами, тоже оттуда. Есть и некоторый
запас на случай, если явится кто-то неприглашенный. Сестра Анетта, которая
по субботам, дважды в месяц, ночует у Жинетты, сопровождает семейство Фиу, а
вон и сыновья, Артюр и Арман, уже на добрую голову выше своего
папаши-коротышки. Алина стучит по стеклу, это условный сигнал: а ну-ка,
девочки, поднимайтесь наверх! Мальчики ушли к ее сыновьям, в комнату внизу.
Сам Анри Фиу, у которого своего садика нет, счел, что грядки Алины
заброшены, возмутился, бросился за тяпкой и, как отличный помощник
бухгалтера, посеял морковь и горох аккуратными рядами, напоминавшими колонки
цифр в ведомостях. Хоть это сделано - и то хорошо.
Лестница уже поскрипывала под каблучками-гвоздиками. Комната
заполнилась гостями. Поцелуи в обе щеки. На линолеуме, испещренном
маленькими вмятинками, подпрыгивают тощая Анетта и пухлая Жинетта - впрочем,