"Эрве Базен. Анатомия одного развода [love]" - читать интересную книгу автора

Давермель. - А как потом, это уже зависит от Алины. Если она вернется к себе
на родину, то даже Луи будет трудно с ними встречаться. Надо было вовремя об
этом думать.
Луиза обычно весьма легко выражала свои мысли; Фернан же, высказывая
сомнения, помахивал рукой себе в помощь. Лет пятьдесят тому назад молчаливый
аптекарь беседовал лишь со своими пробирками, а кончил тем, что женился на
своей помощнице.
- Кроме того, это еще будет зависеть и от молодой особы, - негромко
добавила старая мадам Давермель.
Она потрогала рукой свою драгоценную прическу и снова принялась
разматывать шерсть для вязания. Кто же окажется опаснее? Семья Ребюсто, эти
провинциалы, в интересах которых, похоже, обернется дело? Или же эта молодая
женщина, которой удалось добиться того, чего она хотела, за пять лет?
- Как бы то ни было, - продолжала мадам Давермель, - Луи очень доволен,
что у него есть родители. Он мне недавно откровенно рассказывал о своих
трудностях. Как быть с детьми? Не может же он таскать их весь день по Парижу
- тогда всем станет ясно, что у него неблагополучно дома. Было бы, конечно,
замечательно поразвлечь их в день встречи с отцом; но они все разного
возраста, и трудно остановиться на чем-то одном - пойти в зоопарк, на матч
или в кино. И кроме того, они все же немного растеряны после того, что
произошло. У нас дома им, пожалуй, легче, они чувствуют себя непринужденней.
Она умолкла. Седая голова повернулась к ней, острый нос навис над
густыми усами, и сквозь них послышалось:
- При детях ни слова, особенно против их матери.
- Боюсь, что это условие не всегда будет соблюдаться обеими сторонами,
- сказала Луиза Давермель, повернувшись.
Зазвонил телефон. Она тяжело встала с кресла, подошла к аппарату,
стоявшему на столике в стиле Луи-Филиппа, и, когда прижала трубку к своей
серьге с аметистом, глаза ее зажмурились, рот беспокойно скривился, обнажив
вставные зубы, и она отчетливо произнесла:
- Да, мэтр, мой сын здесь. Передаю ему трубку. - Затем прошептала, но
так тихо, что глухой муж ее не услышал: - Это Гранса. Он мог бы позвонить
Луи куда-нибудь в другое место.
Как и опасалась бабушка, Четверка, встревоженная словом мэтр, тут же
прекратила игру. Они отвернулись, притворяясь, будто интересуются
оставленными здесь набросками отца, среди которых был и портрет Агаты,
воздушной, резвой, совсем не похожей на недоверчивую, насупленную,
укрывшуюся за спиной Леона девочку, - словно зверек, попавшийся в западню.
- Это, конечно, ты. Похожа, - сказала мадам Давермель, разглядывая
рисунок через очки.
Бабушка старалась смягчить выражение лица улыбкой, но она, как и дети,
томилась. Эти семейные сборища, кажется, станут веселенькими! Агата сразу
заняла весьма определенную позицию. Казалось странным, что ее мордочка -
копия Луи - выражает тревогу за мать, в то время как Роза - точный слепок с
Алины - старается улыбкой ободрить отца, который, подбежав к телефону, даже
не потрудился понизить голос.
- Секундочку, я возьму записную книжку, и ты мне продиктуешь текст.
- Кто поможет мне накрыть на стол? - спросила бабушка, чтоб увести
детей из комнаты.
Они пошли за ней все, но продолжали напряженно прислушиваться, вынимая