"Эрве Базен. Встань и иди" - читать интересную книгу автора

сквере. На четырех углах зеркала стоял штемпель "казенное". На двери над
самой задвижкой была привинчена табличка Национального союза слесарей: "Не
разрешайте детям играть с замками". Старик наблюдал за мной, завернувшись
в желтый полосатый халат, который делал его похожим на большого шершня.
- Tec! - сказал он, приложив палец к губам. - Я немножко клептоман.
- Но, папаша Роко...
- Почему папаша Роко? Папаша!.. У меня никогда не было ни детей, ни
жены. Можешь называть меня мосье. Мосье - как та свора грязнуль, которые
тридцать лет измывались надо мной. Или господин Рош. Заметь: мое имя
Эмиль, но забавы ради я позволяю людям думать, что меня зовут Рош Роко
"Имя "Рош" и фамилия "Роко" во французском языке по звучанию похожи на
слово "скала"". Вся эта мозаика мне очень подходит. Ну вот, ты и
посмотрела. Довольна?.. Тогда можешь убираться. Кстати... поздравляю с
карапузом! Знаешь, ты как господь бог. Хочешь, чтобы они были по твоему
образу и подобию.
Он вертелся, он танцевал вокруг меня на своих коротких косолапых
ногах нечто вроде индейского военного танца. Я с трудом сдерживалась,
чтобы не выкинуть какой-нибудь номер. Например, взять и бах! - словно
трактирщик в "Острове сокровищ", - трахнуть его как следует костылем по
спине. Вот было бы здорово! Но я полетела бы вверх тормашками одновременно
с ним. К тому же Матильда уже кричала во все горло:
- Констанция! Констанция! Куда ты пропала?
- Ну что ж, ступай к своей мамушке-кормилице. Он пересек площадку
следом за мной. Я еще раз услышала отвратительный скрипучий голос - словно
кто-то водил напильником по железному пруту:
- Очень он тебе нужен, этот старый крокодил? Но на последнем слове
напильник сломался, и в этот момент до моего слуха донесся едва уловимый
шепот:
- Если бы ты хоть умела играть в шахматы... Я не разжала зубов.
Подняв один костыль и перенеся всю тяжесть тела на второй, я обернулась,
чтобы сухо ответить:
- Я научусь, мосье Рош.

16

Ну и отметила же я день богоявления! К великому моему сожалению, в
этот день, шестого января, мне пришлось воспользоваться телефоном, чтобы
забить тревогу.
И в самом деле, надо же было этому стрястись со мной тогда, когда
Матильда отправилась в обычный ежемесячный поход по магазинам.
Поскользнувшись на линолеуме, я упала... быть может, в сотый раз! Разом
больше, разом меньше - невелика беда! Я уже привыкла. Нечего волноваться:
полежишь, соберешься с силами и поднимешься как ни в чем не бывало. Вот
уже несколько недель, как мои дела из рук вон плохи, но я все-таки
держусь, не признаваясь тете в том, что мне становится все труднее и
труднее ходить, поднимать предметы потяжелее, двигать правым плечом - его
сустав все больше распухает и теряет подвижность. К несчастью, в этот раз
я упала на локоть. Я придавила руку, ладонь прижалась к животу, голова
беспомощно свесилась набок. Я прекрасно понимала: у меня что-то вывихнуто,
растянуто или даже сломано. Я хотела поспорить с очевидностью, дождаться