"Эрве Базен. Ради сына" - читать интересную книгу автора

Жизель, будь та жива; она была достаточно привлекательна, несмотря на свои
передники и косынки, и не было ничего удивительного в том, что мой взгляд
время от времени задерживался на вырезе ее платья. Но она даже не замечала
этого, и уж тем более была она далека от того, чтобы извлечь из этого
какую-то для себя выгоду; впрочем, и сам я не придавал никакого значения
искушениям такого рода, они могли лишь на мгновение зажечь мой взгляд,
подобно тому как иногда на улице взволнует нас улыбка кокетки, не вызвав при
этом желания свернуть с истинного пути или поспешить с ней в мэрию. Я низко
кланяюсь Лоре за ее добродетели и с благоразумием взираю на ее прелести. И
хотя я испытываю самую искреннюю благодарность, мое отношение к ней иначе не
назовешь, как безразличие, да и разница в возрасте слишком значительна даже
для человека, который, я уже говорил об этом, способен привязаться со
временем. Лоре вредило еще и то, что она была Омбур, сестра моей жены, а
следовательно, как это принято считать, приходилась сестрой и мне, что она
жила в моем доме и прочно вошла в мою повседневную жизнь. Сама ее
преданность мешала в какой-то степени нашей близости. Мысль, что все
осталось бы по-прежнему, никак не устраивала меня. Наоборот. Даже если бы я
не строил иных планов, не думал связать свою жизнь с другой женщиной, мною
самим избранной, у меня не вызвала бы большого восторга перспектива женитьбы
на Лоре, самым большим недостатком которой было то, что она играла роль
заместительницы и не способна была ни на какую иную роль; я вынужден был бы
примириться с этим тусклым существованием. Я помню, как я однажды сказал -
конечно, в разговоре с Мари <после очередной стычки с тещей:
- Вступить в брак с Лорой - значит просто продлить срок ее полномочий!
Признание весьма примечательное. Мари прокомментировала его в два
приема. Сперва она проговорила, не разжимая губ:
- Это верно, но уже многие годы ты только и делаешь, что в ожидании
лучших времен увеличиваешь срок ее полномочий.
И затем добавила сквозь зубы полунасмешливо, полусерьезно тем
незнакомым мне прежде голосом, которым она говорила теперь все чаще и
который начинал беспокоить меня:
- Впрочем, ты недоговариваешь. А может быть, и сам до конца всего не
понимаешь. Но я это хорошо усвоила. Любовь к мосье еще не слишком лестно ему
вас рекомендует. Он, словно щитом, прикрывается своей незначительностью, он
так не нравится самому себе, что не допускает и мысли, что может понравиться
кому-то другому. Ты убежден, что Жизель сделала ошибку, выйдя за тебя замуж.
А Лора, у которой было время поразмыслить, кажется тебе не слишком
разборчивой, это принижает ее в твоих глазах. Или же ты думаешь, что ей
просто тебя жаль, а это тоже неприятно. Ну а обо мне лучше не говорить...

И все-таки я должен наконец заговорить о ней. Говорить о ней мне,
пожалуй, легче, хотя и тут положение мое не менее ложно. Насколько я был
молчалив с Лорой, настолько откровенен с Мари и, конечно, злоупотреблял
терпением и той и другой; все еще надеясь, что я смогу расстаться с Лорой и
соединить свою судьбу с Мари, я старался выиграть время и отдалить минуту
решительного объяснения. Вот я сижу в скрипучем плетеном кресле напротив
Мари, которая внимательно следит за закипающим чайником. Я пересказываю ей
свой разговор с Мамулей и заключаю с явным удовлетворением:
- В общем все-таки выкрутился!
- Выкрутился из чего? Вполне понятно, что она хочет знать, чем все это