"Эрве Базен. И огонь пожирает огонь" - читать интересную книгу автора

похожему, впрочем, на слова святого Павла: "Мужчина без женщины
безраздельнее отдается делам божиим".
- Идиоты, сущие идиоты, и первый среди них - я! - сквозь зубы бурчал
Мануэль. - Бедняга! Ты что же, утратил все свое красноречие, обнаружив, что
способен делить с кем-то жизнь? Помнишь Аттилио, который погиб у тебя на
глазах? У него ведь тоже была очаровательная жена; решившись наконец женить-
ся, он долгое время не мог прийти в себя и всякий раз смущенно улыбался,
принимая поздравления. А теперь вот и ты в замешательстве и так же глупо
склоняешься перед предлогами: "в, для, при, с, из-за", не считая других
оборотов, которые ты вдалбливал когда-то ученикам на уроках грамматики:
"рядом с, по словам, в присутствии", и еще двадцати других, неизменно
сопутствующих личному местоимению "ТЫ". Что же это? Выходит, тебе нужно
оправдываться перед собой в том, что ты счастлив. Выходит, тебе нужно
ставить себе в пример других.
Добрых полчаса он еще думал об этом.
- А может быть, больше всего тебя смущает все-таки то, что ты
переживаешь пору медового месяца, тогда как для тысяч других это самая
горькая пора? - пробормотал он, и в эту минуту на улице хлопнула дверца
машины.
На мгновение замерев, Мануэль потянулся, прильнул к глазку. По саду шли
Оливье и Сельма, но Вика с ними не было.

* * *

Через пять минут раздался условный сигнал, позволявший Мануэлю сойти
вниз, в гостиную, где его ждала Мария, - у него возникло странное чувство,
будто роли переменились, и они с Марией принимают гостей, ввалившихся с
кучей чемоданов к ним в дом. К тому же Сельма выглядела крайне смущенной -
своим животом, а в особенности невеселыми вестями, которые она принесла,
равно как и подробностями о том, что на самом деле произошло в доме, которые
успела сообщить ей Мария. Мужчины, одинаковым жестом обнимавшие плечи своих
подруг, были в не меньшем смятении.
- Раз уж все так сложилось, - призналась Сельма, - мне ничуть не жаль
уезжать из этой страны.
- Не волнуйтесь, - тотчас вмешался Оливье, увидев, как побледнела
Мария. - Патрон только что уведомил меня, что я объявлен персоной нон-грата
и через десять дней мы должны вернуться во Францию. Но он надеется найти
возможность отправить вас раньше. Потому мы и оставили Вика в посольстве:
мне нужно было встретиться с вами, чтобы через час передать патрону ваш
ответ.
- Не паникуй, - сказал Мануэль, крепче прижимая к себе Марию.
Это обращение "ты" заставило Сельму улыбнуться. Марию зашатало, точно
дом вдруг поднялся в воздух и теперь он медленно опускается на землю.
- Я сейчас удивлю вас, - продолжал Оливье, - но, вероятно, для очистки
совести и в то же время в знак порицания излишне жестоких репрессий
американцы, которых наше посольство попыталось осторожно прощупать, согласны
вам помочь.
- Американцы! - воскликнула Мария.
Крыша снова поползла кверху.
- Кроме них, никто не сможет вам помочь, - стоял на своем Оливье, не