"Эрве Базен. И огонь пожирает огонь" - читать интересную книгу автора

И краснеет. Если его место не здесь, в этой церкви, чего же он ждет,
почему не уходит? Почему он говорит об этом девушке, которая сделает все,
чтобы его удержать?
Она снова углубилась в молитву, закрыв глаза, и нетрудно догадаться, о
чем она просит: "Любовь исходит от тебя, господи. И если я сама не понимаю,
как полюбила этого человека, который не держит тебя в своем сердце, я должна
не только себе ставить это в укор, но и тебе. В эти страшные минуты я вверяю
его твоему попечению..." Мануэль, продолжая держать раскрытой записную
книжку, вновь чувствует, как его затопляют волны нежной враждебности. Мария
ни разу не сказала ему: "Я молюсь, чтобы господь вразумил вас". Мануэль не
потерпел бы этого. Но и сам он ни разу не пытался переубедить ее - этого она
бы не потерпела. Он легонько подталкивает ее локтем, Мария снова открывает
глаза и так отчаянно трясет головой, что волосы распадаются на прямой
пробор. Она берет записную книжку, потом карандаш и отвечает:
"Поздно! Да знаете ли вы хоть, куда идти? И вообще - свадьба кончилась,
выйдем вместе".
Мария поднимает лицо и старается улыбнуться. На северной стене
появляются зеленые, розовые, синие пятна, они колеблются, наползают одно на
другое, как блики яркого солнечного света под деревьями. В середине белеет
пятно от дыры в витраже. Тени колонн обозначаются резче, а неф заливает
слепящий свет - в этот час солнце, обогнув доходный дом, расположенный по
соседству, добирается до церкви и устраивает в ней разноцветную радугу.
Кратковременная передышка! Падре, повернувшись к фисгармонии, обнаруживает,
что органист исчез - никто и не заметил, когда. Священник застывает с
раскрытым ртом, едва затянув благодарственный гимн, и, досадливо
поморщившись, умолкает; затем, простерши руки ладонями вниз над юной парой -
они, как положено, низко склоняют голову, невеста, однако, успевает чуть по-
вернуть шею и покоситься на часы-браслет жениха, - он соединяет молодых.
Первая фраза, вознесенная к люстре, звучит очень торжественно:
- Господи, ты сотворил мужчину и женщину, чтобы они в союзе тела и духа
стали единым целым...
Конец молитвы, призывающей благословение небес, тонет в людском
неистовстве. Понимая, что падре покончил с главным, что после благословения
не будет ни мессы, ни шествия, присутствующие зашевелились. Женщины
подхватывают сумочки, мужчины разглаживают брюки, подруга невесты натягивает
длинные перчатки. Наконец, опустив воздетые руки, падре отчеканивает:
- И даруй им, боже, счастливый удел, и пусть вступят они однажды вослед
за Христом, господом нашим, в светлое царствие твое!
Под шарканье подошв большинства присутствующих, которые уже двинулись к
выходу, в ответ звучит нестройное "аминь".

* * *

Молодые бегом бросились к алтарю расписаться в книге и так же бегом
бросились к родственникам, сбившимся в кучу на паперти и обсуждавшим, как
быть дальше. Улица, на которой гусеницы оставили жирные следы, непривычно
пустынна и словно поставлена под охрану машин, которые двумя вереницами
вытянулись вдоль тротуаров. Мостовая между рядами серых домов разной высоты,
среди которых больше современных бетонных зданий, чем старых, каменных, а
надо всем этим торчат заводские трубы - из конца в конец улицы пуста. Прямо