"П.П.Бажов. Собрание сочинений в трех томах. Том первый" - читать интересную книгу автора

Тут, вишь, штука-то в чем. Старый барин к той поре вовсе утлый стал,
еле ногами перебирал. Он и придумал сына женить на какой-то там графине ли,
что ли. Ну, а у этого молодого барина была полюбовница, и он к ей большую
приверженность имел. Как делу быть? Неловко все ж таки. Что новые сватовья:
скажут? Вот старый барин и стал сговаривать ту женщину сынову-то полюбовницу
- за музыканта. У барина же этот музыкант служил. Робятишек на музыках
обучал и так разговору чужестранному, как ведется по ихнему положению.
- Чем, - говорит, - тебе так-то жить - на худой славе, выходи-ко ты
замуж. Приданым тебя оделю, а мужа приказчиком в Полевую пошлю. Там дело
направлено, пущай только построже народ держит. Хватит, поди, на это толку,
что хоть и музыкант. А ты с ним лучше лучшего проживешь в Полевой-то.
Первый человек, можно сказать, будешь. Почет тебе, уважение от всякого. Чем
плохо?
Бабочка сговорная оказалась. То ли она в рассорке с молодым барином
была, то ли хитрость поимела.
- Давно, - говорит, - об этом мечтанье имела, да сказать - не
насмелилась.
Ну, музыкант, конечно, сперва уперся:
- Не желаю, - шибко про нее худа слава, потаскуха вроде..
Только барин - старичонко хитрой. Недаром заводы нажил. Живо обломал
этого музыканта. Припугнул чем али улестил, либо подпоил - ихнее дело,
только вскорости свадьбу справили, и молодые поехали в Полевую. Так вот
Паротя и появился в нашем заводе. Недолго только прожил, а так - что зря
говорить - человек не вредный. Потом, как Полторы Хари вместо его заступил -
из своих заводских, так жалели даже этого Паротю.
Приехал с женой Паротя как раз в ту пору, как купцы Настасью
обхаживали. Паротина баба тоже видная была. Белая да румяная - однем словом,
полюбовница. Небось, худу-то бы не взял барин. Тоже, поди, выбирал! Вот эта
паротина жена и прослышала - шкатулку продают. "Дай-ко, - думает, -
посмотрю, может, всамделе стоющее что".
Живехонько срядилась и прикатила к Настасье. Им ведь лошадки-то
заводские завсегда готовы!
- Ну-ко,- говорит, - милая, покажи, какие-такие камешки продаешь?
Настасья достала шкатулку, показывает. У паротиной бабы и глаза
забегали. Она, слышь-ко, в Сам-Петербурхе воспитывалась, в заграницах разных
с молодым барином бывала, толк в этих нарядах имела. "Что же это, - думает,
- такое? У самой царицы эдаких украшениев нет, а тут на-ко - в Полевой, у
погорельцев! Как бы только не сорвалась покупочка".
- Сколько, - спрашивает, - просишь?
Настасья говорит:
- Две бы тысячи охота взять,
Барыня порядилась для прилику, да и говорит:
- Ну, милая, собирайся! Поедем ко мне со шкатулкой. Там деньги сполна
получишь.
Настасья, однако, на это не подалась.
- У нас, - говорит, - такого обычая нет, чтобы хлеб за брюхом ходил.
Принесешь деньги - шкатулка твоя.
Барыня видит - вон какая женщина, - живо скрутилась за деньгами, а сама
наказывает:
- Ты уж, милая, не продавай шкатулку.