"Эльяс Базна. Я был 'Цицероном' " - читать интересную книгу автора

тому, чтобы убедить Турцию вступить в войну следующей весной.
Такова была точка зрения Черчилля. Я с ожесточением несколько раз
ударил по трубе. Черчилль, конечно, мог предвидеть, как будут развиваться-
мировые события. У меня же была одна перспектива - валяться в грязном окопе.
Союзники хотели (я узнал это также из документов), чтобы турки
построили для них на своей территории ряд аэродромов. В Турцию должен был
хлынуть поток оружия и военных материалов. "Следует подобрать специалистов,
которые научили бы турок пользоваться оружием и боевой техникой".
Для начала, подумал я, было бы неплохо, если бы они прислали
слесаря-водопроводчика, чтобы первый секретарь английского посольства не
Полагался в этом деле на такого невежду, как я.
Я узнал о планах открытия пути в Черное море для прямого сообщения с
русскими на их южном фланге. Румынские нефтеносные районы могли
подвергнуться ожесточенной бомбардировке с аэродромов в Турции, и тогда
добыча нефти в Плоешти была бы поставлена под угрозу.
Я отложил чтение планов союзников в Турции и закончил ремонт
отопительной системы. Затем прочел документ, касающийся конференции в Адане.
Черчилль в течение двух дней в специальном вагоне вел переговоры с турецким
президентом Иненю. Конечно, совершенно секретно. Из этого документа
явствовало, что русские одерживали над немцами одну победу за другой, а
союзники успешно действовали против немцев в Африке. Но вот что (так сказал
Черчилль президенту Иненю) угрожало Турции. Немцы придерживались своей
традиционной политики "Дранг нах Остен". Они вынуждены защищать свои
источники снабжения нефтью и поэтому могут решиться на вторжение в Турцию,
которая поэтому должна быть вооружена и готова защищать себя. Я также
прочитал ответ президента Иненю. Он говорил о политической обстановке,
которая, по его мнению, могла сложиться в мире после войны.
Начитавшись всех этих документов, я пришел к выводу, что для нас,
турок, было бы плохо оказаться вовлеченными в эту войну в качестве партнеров
англичан или же в качестве жертвы немцев. Несколько минут я напряженно
думал, как мне поступить. Если я передам английские планы немцам, то
последние смогут упредить союзников, не тратя сил и средств на вторжение в
Турцию, а Турция, увидев, что действия англичан упреждены немцами, не
решится вступить в войну на стороне союзников. Таким образом, я мог бы
помочь своей стране сохранить нейтралитет.
Я собрал инструменты, спрятал документы под полой пиджака и
почувствовал себя непризнанным центром мира, находящегося в состоянии войны.
Я поднялся наверх. Мистер Баск вышел из кабинета. Он посмотрел на
меня - и я почувствовал, как сильно бьется мое сердце. С трудом заставил я
себя скрыть волнение и сказал:
- Отопительная система в порядке... Он не дал мне закончить фразу:
- Мне только что позвонили из Стамбула. Можете поздравить меня с
дочкой.
Я поклонился и, улыбнувшись, сказал:
- Разрешите сердечно поздравить вас, месье.
Он кивнул и стремительно куда-то ушел. Я вошел в его кабинет и положил
документы туда, откуда взял.
В течение последующих нескольких недель для мистера Баска существовала
только одна женщина. Это была его дочь, только что родившаяся в Стамбуле.
Меня же заинтересовала няня, привезенная миссис Баск в Анкару вместе с